— И ты надеешься на то, что мне удастся освободить его из плена?

— По меньшей мере ты мог бы защитить меня от такого же заклинания, — отозвалась Лакшми. — Прежде я не могла осмелиться прийти ему на помощь, но теперь могу рискнуть, поскольку со мной — смертный чародей. И ведь ты в самом деле способен освободить его, правда?

— Это возможно, если только он не околдован такими чарами, с какими мне прежде сталкиваться ни разу не доводилось, — осторожно ответил джинне Мэт. — Но наверняка врагам об этом известно!

Лакшми недовольно нахмурилась и оглушительно вопросила:

— Ты что же, не веришь в то, что Марудина держат вблизи от тех мест, где идут большие сражения?

— Вряд ли его держат там, — не стал спорить Мэт. — Тем более что сражения идут сразу в нескольких местах. На мой взгляд, тому, кто теперь владеет плененным Марудином, имело бы смысл разместиться где-нибудь на границе с Китаем или Индией, где сроду не слыхали о джиннах.

Лакшми помрачнела.

— Будем надеяться, что ты ошибаешься.

— Я буду наготове, чтобы при первой же возможности прочесть заклинание, призванное освободить Марудина, — пообещал джинне Мэт и отвернулся, чтобы не смотреть на нее, поскольку Лакшми явно начала кипятиться. Взгляд его устремился вниз, и он заметил внизу длинную изогнутую цепь черных точек напротив других точек, выстроившихся в форме буквы «М».

— Принцесса! — крикнул Мэт. — Не могли ли бы мы опуститься пониже, чтобы получше рассмотреть, что там такое?

Лакшми тоже поглядела вниз.

— Мне и отсюда все отлично видно. Отряды калифа отступают, а на него надвигается авангард Орды.

— Мусульманское войско отступает? А я-то думал, что с помощью Тафы им удастся потеснить варваров!

— Я тоже на это надеялась, — процедила сквозь зубы Лакшми. — А... не может ли быть, чтобы это была какая-то хитрая стратегическая уловка?

— Ну конечно! — Мэт от радости даже в ладоши хлопнул. — Ведь полководцы, вдохновляемые Арьяспом, явно надеются на то, что с уходом войска под командованием Алисанды они снова начнут одерживать победы! Калиф просто-напросто не желает их разочаровывать, в этом все дело!

Лакшми сдвинула брови.

— Хочешь сказать, что калиф Сулейман уговорил своих людей отступить, дабы обмануть варваров ложными надеждами?

— Вот именно! Пусть, дескать, думают, что побеждают, а потом по ним можно будет ударить резервными отрядами с обоих флангов! — На самом деле Мэт тут же вспомнил о том, что подобная тактика в его мире в свое время была изобретена Чингисханом, но в этом мире Чингисхана пока не существовало. Быть может, ему вообще не суждено было здесь родиться. — Но даже если все именно так, как мы думаем, нам не помешало бы спуститься пониже и удостовериться в этом.

— Ни за что! — вскричала Лакшми. — Мы летим в Багдад и не должны медлить! Ведь если мы сумеем освободить Марудина из варварского плена, то мы одним ударом ослабим Арьяспа и укрепим позиции калифа!

С высоты Багдад напоминал настоящий муравейник. От всех городских ворот в стороны разбегались сдвоенные пунктирные линии. Купцы и крестьяне шли в город, дабы продать там свои товары, а из Багдада возвращались с пустыми повозками и туго набитыми кошельками.

— Попасть в город можно без особого труда, — сказал Мэт. — Нужно только пристроиться к веренице людей, идущих в Багдад, и пройти мимо стражников.

— Тебе-то, может, и легко, — проворчала Лакшми. — Ты одет по-дорожному, а я — слишком красиво.

— Тебе нужна паранджа, — отозвался Мэт и указал вниз. — Видишь? Все женщины укутаны с головы до ног в большой кусок темной ткани так, что видны только глаза.

Лакшми глянула вниз и нахмурилась:

— Да, так и есть... А на рынке... Дай-ка выбрать... Придется опуститься...

И джинна пошла на снижение с таким чудовищным ускорением, что Мэт испытал недюжинную перегрузку. Проснулась Балкис, дико замяукала и запустила в шею Мэта острые коготки.

— Эй, потише! — крикнул Мэт джинне и кошке одновременно. — Совсем необязательно делать это настолько быстро!

Ускорение несколько уменьшилось. Лакшми проворчала:

— Прошу прощения. Я испытываю сильное нетерпение.

— Так или иначе, нам придется последние полмили пройти пешком, — укоризненно проговорил Мэт.

Лакшми приземлилась в рощице. Она опустила Мэта на землю и занялась изменением своих размеров. Через несколько минут она стала ростом с обычную земную женщину.

— Дай мне монету, — распорядилась она. Мэт вынул из кармана и подал Лакшми серебряную монетку.