Шрифт:
И точно — окрестные облетевшие деревья вдруг покрылись свежей листвой.
Савл уперся в бок гусеницы обеими руками и развернул ее к зеленым веткам.
— Смотри! Вот твой обед! Ням-ням!
Гусеница и думать забыла о нем и поспешила к ближайшему из зазеленевших деревьев — если о гусенице можно сказать, что она спешит. Она вползла на ствол и принялась со страшной скоростью поглощать свежие листочки.
Савл, не останавливаясь на достигнутом, пропел:
Долго ждать нам, право, нет резонов.Мы природу вежливо попросимИ ускорим шествие сезонов —За весной пускай настанет осень!Листья сохнут, увядают розы,Так что, гусеница, не теряйся —Продолжай свои метаморфозы,В куколку скорее превращайся!С этими словами он отвернулся и забыл о гигантской гусенице. Та была слишком занята поеданием листвы, а Савл был уверен в том, что в самом скором времени все свершится своим чередом.
Однако подручный колдуна также не терял времени даром и использовал его в своих интересах: он успел так преобразить своего господина, что тот уже почти вернулся в человеческое обличье. От хвоста с ядовитым жалом ничего не осталось, исчезли и клешни, и панцирь на теле — только голова еще напоминала голову ядовитого насекомого. Колдун продолжал стрекотать на манер скорпиона — казалось, он сурово распекал своего подручного за то, что тот медлит с его окончательным превращением в человека. По идее, конечно, приспешнику колдуна следовало бы начать с головы, а не с хвоста. Видимо, сказалась привычка к подчинению...
Но не дремала и Химена. Вспомнив о том, с чьей помощью она оказалась в этом мире, она поспешно проговорила:
Пауки, на помощь поспешите!Паутину прочную сотките,По ногам коней наверх взбегайте,Седоков скорее оплетайте!Несметное количество пауков выползло из тумана и устремилось к ногам лошади, на которой сидел колдун. Пауки тут же деловито принялись плести паутину.
Колдун, слишком увлеченный процессом преображения из скорпиона в человека, и не замечал, что творится прямо у него под носом. К слову сказать, носа у него в данный момент, строго говоря, не было — его подручный только трудился над его воссозданием и так сосредоточился на этом процессе, что тоже не заметил паучьей диверсии.
Вокруг головы колдуна заклубился туман, а когда он рассеялся, оказалось, что злодей снова обрел лицо — точно такое же, какое у него было до заклинания Савла.
— Ага! — мстительно возопил он.
Но Химена продолжала давать инструкции работящим кружевницам:
Не сдавайтесь, чудо-пауки!Ваши сети сказочно крепки!А теперь еще добавьте нитиДа как можно крепче их стяните!Нити паучьего шелка опутывали обоих колдунов со страшной скоростью — казалось, вертятся шпульки ткацких станков. Вскоре и у главного колдуна, и, его приспешника руки уже были накрепко прибинтованы паутиной к телу. Оба злодея в страхе завопили, попытались освободить руки, но добились только того, что, дернувшись, свалились с коней на землю. Лошади испуганно заржали и ускакали прочь.
Колдуны пытались подняться на ноги, но Химена дала паукам новый приказ:
А ну-ка, паучки, добавьте нитей!Покрепче ноги подлецам свяжите!Стоило злодеям чуть-чуть приподняться — и они снова повалились наземь, ругаясь на чем свет стоит на каком-то неведомом наречии.
Савл встал рядом с Хименой. Наблюдая за тем, как призванная ею многочисленная бригада пауков дружно и продуктивно трудится, он сказал:
— Потрясающее зрелище, миледи. Вот не знал, что вы такой опытный энтомолог!
— Скорее — этимолог, — усмехнулась Химена. — Но должна тебе признаться, всякая женщина, вырастившая сына, вынуждена познакомиться с пауками ближе, чем сама того желает.
Колдун перестал дергаться и начал выкрикивать ритмические рифмованные строки.
Савл, не теряя времени, пропел:
Когда Ньютона яблокоУдарило по темени,Он сильно озаботилсяВсемирным тяготением.Хоть не сижу под яблонейИ не создам закона,Но я не откажусь сейчасОт яблока Ньютона.Ну как законом пренебречь?Его я уважаю,Но чтобы голову сберечь,Природу заклинаю:Пусть яблок будет сразу два,Я в руки их поймаю!