Голая не-Мак говорит:

— Среди смертных — возможно.

— Она не Мак, — сообщаю я Кэт.

Кэт награждает меня озадаченным взглядом.

— Тогда кто она?

Я ощущаю пугающе мощное смещение пространства и времени за долю секунды до того, как кто-то просеивается перед Кэт, и я разъярённо матерюсь, когда Мак — настоящая Мак — проявляется в башне.

— Да ты издеваешься, чёрт возьми, — взрываюсь я. Чем я заслужил такое паршивое продолжение дня, который начинался так многообещающе? Очевидно, во вселенной существует какая-то садистская сила, которая получает удовольствие, говоря «Ого, смотрите, у Кристиана МакКелтара наконец-то неплохой день. Давайте-ка засрём его».

Мак с разинутым ртом таращится на голую себя.

— Нет, это ты издеваешься, чёрт возьми… — она умолкает, обходя Кэт и приближаясь к своему двойнику, и смеряет её взглядом с головы до пят.

Библиотекарь смотрит в ответ, оценивая её с равной смесью настороженности и зачарованности.

— Я выгляжу не так, — наконец говорит Мак.

— Мы сильно походим друг на друга, — не соглашается голая не-Мак.

— Я уже много лет не отращиваю волосы там. И остальная часть её выглядит так, как выглядела я, когда впервые приехала в Дублин, — Мак осматривает волосы копии, её ладони и ступни. — Она везде естественная. Поверить не могу, что ты так плохо меня скопировал, — на мгновение она жёстко оценивает меня, затем кивает и говорит: — Ты изменился. Хорошая работа, Кристиан.

Я настолько растерялся, увидев голой сначала Мак, потом Дэни, что и не заметил, что из бутылки появилась Мак-до-коронации. Королева Мак имеет платиновые волосы, которые спускаются ниже её бёдер, и электричество трещит в воздухе вокруг неё. У библиотекаря более короткие солнечные волосы, и вокруг её тела нет ни капли царственности.

— Я не создавал эту женщину, Мак. Она появилась из одной из фляжек короля. И в каком смысле — хорошая работа? — выпытываю я. Я знаю, что изменился, но вдруг она своими королевскими силами чувствует нечто большее?

— Потом. Не перестаёшь открывать их, да? Что она такое? И почему она выглядит как я?

— Понятия не имею, и я не открывал её намеренно. Чёртова фляжка сломалась.

— Сама по себе? — сухо уточняет Кэт.

Я награждаю её мрачным взглядом.

— Я споткнулся об неё, но её там вообще не должно было… — я обрываю себя и рявкаю: — Да, я сломал эту чёртову штуку, ясно? Но этим утром её там не было. Я понятия не имею, как она оказалась на полу. Я всегда убираю сосуды, — Мак я говорю: — Она Видимая или Невидимая?

— Она не может быть Невидимой, — говорит Кэт. — Они все были разрушены Песнью.

Мне показалось, или на лице библиотекаря промелькнуло выражение ужаса?

— Возможно, что она избежала разрушения, будучи закупоренной в бутылке. Мы не знаем, как именно сработала Песнь, — Мак размышляет и хмурится, глядя на неё. — Это ускользает от меня, — говорит она наконец.

— Как это возможно? Ты королева. Если она фейри, ты должна знать, из какого она двора — Тени или Света.

— Я не сталкивалась с мелодией, которую она источает. Это… — её глаза закрываются. Открыв их вновь, она говорит. — Ставит в тупик.

— Прекрасно? Уродливо? — настаиваю я.

— Отличается от всего, что я когда-либо слышала. И в то же время… знакомо.

— Оригинальность? — уточняет Кэт. — Но ведь ею наделены одни лишь Невидимые?

Мак обходит женщину по кругу, изучая её.

— Возможно, будучи Видимой, которую так долго продержали в Белом Особняке, она изменилась. Что всё равно не объясняет то, почему она выглядит как я.

— Но разве время в королевстве Невидимых не убило бы её, как Круус замышлял в отношении Эобил? — говорит Кэт.

— Белый Особняк не относится к королевству Невидимых, — отвечает Мак.

Я хмурюсь. Глаза Мак не выглядят хорошо. Под яркой зеленью сверкают осколки льда. Что-то не так. И это не имеет никакого отношения к неизвестному существу в моём замке. Я решаю подождать и лишь попозже сообщить ей, что у обитательницы бутылки есть два облика, и второй — это Дэни.

Библиотекарь уже не глядит на Мак, а стоит абсолютно неподвижно и смотрит мимо неё в пустоту, словно старается сделаться невидимой. К сожалению, она по-прежнему видна и нервирующе обнажена. Я рычу:

— Да твою ж мать, кем бы ты ни была, надень чёртову одежду!

И существо из фляжки тут же оказывается не обнажённой.

А вот Кэт обнажена.

Стройная мускулистая ши-видящая взвизгивает, пригибается и обхватывает руками тело, пытаясь скрыть свою внезапную наготу.

Я призываю силу земли, чтобы одеть её, в тот же момент, когда это делает Мак, и в итоге на Кэт оказывается множество слоёв одежды, которых хватило бы на самую ледяную зиму.

Мак и Кэт обе мечут в меня взгляды-кинжалы.