Тем временем Монтгомери направился на аэродром Брюсселя – увидеть Эйзенхауэра, прилетевшего со своим заместителем, главным маршалом авиации Артуром Теддером. Встречу запланировали несколько дней назад, и обсуждение воздушной операции в повестке дня не значилось. Эйзенхауэр, все еще страдавший от боли в колене, не мог спуститься с самолета, и совещались на борту. Монтгомери, изливший свой гнев в письме Бруку, тревожился и категорически отказался допустить на совещание начальника снабжения Эйзенхауэра, генерал-лейтенанта сэра Хамфри Гейла, хотя настоял на присутствии его начальника административной службы генерал-майора Майлса Грэма.

«Это вы мне их посылали?» [120] – потребовал он ответа, размахивая пачкой телеграмм, вынутой из кармана.

«Да, конечно, – ответил Эйзенхауэр. – А что?»

«Это же чепуха! Чистый вздор! Нонсенс!»

Позволив Монтгомери немного поразглагольствовать, Эйзенхауэр склонился вперед, положил руку на его колено и сказал:

«Монти, вам нельзя так со мной говорить. Я ваш босс».

Монтгомери, запнувшись, что говорится, на полном скаку, мог лишь промямлить извинения. Но он по-прежнему продолжал настаивать, что Паттона нужно остановить, а его 21-й группе армий – придать два американских корпуса из 1-й армии Ходжеса и дать «абсолютный приоритет» [121] в поставках, «при необходимости исключив все прочие операции». Эйзенхауэр отверг такое толкование слова «приоритет» и подчеркнул, что цель – не Берлин, а Рур. Он был готов отдать приоритет Монтгомери, но не собирался останавливать Паттона и напомнил, что фельдмаршал уже получил поддержку 1-й союзной воздушно-десантной армии. Затем очень кратко обсудили план последней воздушной операции.

Эйзенхауэр следовал стандартной практике армии США. Согласившись с общей стратегией, он не считал, что должен вмешиваться в дальнейшее. Монтгомери сыграл на этом позже, обернув дело так, будто на этой встрече Верховный главнокомандующий благословил новый план операции «Маркет – Гарден». Они обсуждали только сроки и проблему поставок, и фельдмаршал драматизировал ситуацию, стремясь получить больше. Возможно, было бы лучше, спроси Эйзенхауэр о дальности полета самолетов. Бреретон уже предупредил его, что воздушно-десантные дивизии союзников и соединения транспортно-десантной авиации должны перебраться на континент, иначе расстояние до цели операции на дальнем берегу Рейна окажется непреодолимым. Однако он был «встревожен картиной в тылах, нарисованной Монти» [122] , и согласился посмотреть, можно ли увеличить запасы для 2-й армии Демпси. Грэм, явно знавший ситуацию, полагал, что 500 тонн в день, которые они получали, более чем достаточно для операции «Маркет – Гарден», но не для продвижения на равнины Северной Германии, чего жаждал Монтгомери. И Эйзенхауэр, и Теддер считали «чистой фантастикой идею похода в Берлин с армией, по-прежнему набиравшей большую часть ресурсов на пляжах к северу от Байё» [123] . По их мнению, первым следовало открыть порт Антверпена.

Демпси работал быстро. К тому времени как Монтгомери вернулся с аэродрома в Брюсселе в свой тактический штаб, Демпси «определил с Браунингом план операции» [124] – так он написал в своем дневнике. «Подготовка может завершиться по меньшей мере 16 сентября». Ближе к вечеру у него побывал Хоррокс. «Виделся в штабе с командиром 30-го корпуса. Представил ему план операции, которая будет проводиться воздушно-десантным и 30-м корпусами при поддержке 8-го корпуса справа и 12-го корпуса слева».

Монтгомери хотел представить 1-й союзной воздушно-десантной армии fait accompli [125] , одобренный Верховным главнокомандующим, и ему это удалось. Он также решил бросить силы на Арнем, а не на Везель – переправу в последнем явно пришлось бы брать вместе с 1-й американской армией.

Высказывались предположения, что Браунинг тоже предпочитал Везель, но он ратовал за «Комету» и Арнем. Теперь под его началом находились не полторы дивизии, а три с половиной, и сомнительно, что он стал бы противоречить фельдмаршалу. И вряд ли 10 сентября Браунинг в беседе с Монтгомери обмолвился, будто Арнемский мост «слишком далеко»: похоже, они в тот день вообще не встречались. В дневнике Демпси, где говорится об утренней встрече с Монтгомери, о Браунинге не говорится ни слова, а сам он прибыл в штаб Демпси только в полдень, когда Монтгомери встречался с Эйзенхауэром.

Волнение Браунинга было вполне понятным: его воздушно-десантный корпус наконец-то собирался действовать. Из штаба Демпси он отправил в 1-ю союзную воздушно-десантную армию в Саннингхилл-парке единственное кодовое слово – «Новый» [126] . Это означало, что в день его возвращения состоится вечернее совещание по планированию.

Генерал Бреретон, со своей стороны, должен был глубоко оскорбиться тем, что Монтгомери не пытался заранее спросить его совета, и эта обида была бы совершенно оправданна. Эйзенхауэр в изначальной директиве настаивал на совместном планировании. Монтгомери сознательно проигнорировал это указание и написал фельдмаршалу Бруку: «Штабной армии отклонил мой запрос войск, призванных на помощь в захвате Валхерена, и теперь Айк приказывает им делать то, о чем я прошу».

Двадцать семь старших офицеров собрались в конференц-зале в Саннингхилл-парке в 18.00 – заслушать отчет генерал-лейтенанта Браунинга о решениях, принятых в тот день в Бельгии. Там были и Бреретон, и его начальник штаба, бригадный генерал Паркс, и генерал-майор Пол Уильямс из 9-го ТАК, и бригадный генерал Джеймс Гэвин из 82-й вдд, и бригадный генерал Энтони Маколифф из 101-й. Удивительно, но не пригласили ни генерал-майора Уркварта из 1-й вдд, ни генерал-майора Сосабовского. Единственным присутствующим британским офицером, кроме штабистов Бреретона, был вице-маршал авиации Холлинхёрст из 38-й группы. Более чем вероятно, что Браунинг не желал присутствия Уркварта: он хотел держать свои планы под полным контролем.

Браунинг представил разработанный совместно с Демпси график перелетов, основанный на операции «Линнет». Он слегка слукавил и представил дело так, словно все происходящее уже одобрено Эйзенхауэром, хотя Верховный главнокомандующий и в глаза этих планов не видел. Бреретон и его сотрудники в частном порядке отвергли план как «умозрительный набросок» [127] . Браунинг сказал как отрезал: операция пройдет с 14 по 16 сентября, через три дня. Опасно короткий срок.