— Да не бойся ты, иноземец, — отсмеявшись, успокоил меня конвоир. — Он тебя не съест!

Снова грянул дружный гогот, порождая дробное эхо. Видимо, у них тут совсем с развлечениями туговато.

Странное существо продолжало робко переминаться на своих несуразных ходулях, не решаясь делить скамью рядом с таким истеричным неадекватом. Только бросало многозначительные взгляды в сторону пыточных столбов. Глядя на его поникшую фигуру, мне даже стало немного стыдно за мою ксенофобию.

— Ладно, садись уже, напарничек, — произнёс я, сверившись с онлайн-переводчиком. — Но предупреждаю сразу — я желчный и невкусный!

Несмотря на страхолюдскую внешность мой компаньон по веслу оказался смирным парнем. А вот источник информации из него вышел так себе, хотя он мог вполне сносно общаться на всё том же местном наречии. Голос у него был очень специфический — сиплый и при этом очень тонкий и певучий. Гласные он тянул с неким подвыванием, особенно в конце слов. А ещё любил часто прищёлкивать языком во время эмоциональных всплесков.

Да, у него имелся язык, очень длинный и гибкий, а так же полная пасть разнокалиберных зубов, которые он невольно продемонстрировал мне во время ленивого зевка. Не акула, конечно, но и далеко не безобидная лошадка. Даже удивительно стало, как они там все помещаются. Я с большим трудом сохранил самообладание при виде такой мечты стоматолога, но потом постепенно привык и перестал обращать на это внимание. Существо явно относилось к всеядным, как и мы — люди. У того же медведя улыбка тоже весьма впечатляющая, если так подумать.

А вот чего у напарника к моему удивлению не оказалось, так это собственного имени. Надпись над плоской башкой полностью отсутствовала, в отличие от всех остальных невольников. Поначалу я решил, что это из-за его нечеловеческого происхождения, но дело оказалось в другом.

— Я — Рой, — заявил он мне с нескрываемым пафосом. — Мы все Рой. Нам не нужны имена, пока мы все вместе.

— Так, а здесь есть ещё твои соплеменники?

— Нету-у-у… — грустно протянул гуманоид. — Я изгнан. Все изгои выбирают себе имена, а мне не хотелось терять связь со своим ульем.

— Ульем?

— Да, Рой не живёт не в жутких городах. У нас — ульи.

Тут в наш разговор грубо вмешались невольные слушатели с соседней лавки:

— Что ты к жуку пристал? Не видел их никогда в своей дыре, что ли?

— Таких точно нет, — спокойно ответил я. — Наши обычно на ладони умещались.

— Странный ты, бормочешь вечно непонятные вещи…

— Это русский язык, не бери в голову.

Ради эксперимента я пробовал проговаривать нужные фразы на английском, но переводчик начинал сбоить и зачастую не выдавал перевод. Может потому, что я плохо знал грамматику и предпочитал читать на родном языке? Ведь надписи у вшитой в меня операционной системы были все сплошь на русском. Мне пока ещё не удалось до конца разобраться в этом феномене, но я точно знал, что двигаюсь в правильном направлении.

Помимо ярких строчек текста перед глазами периодически появлялись какие-то шкалы и пиктограммы, вызывая приступы сильной мигрени. Видимо, настройка всё ещё шла, а пока мне требовалось больше информации об окружающем мире. Цель у меня проста, как инструкция к лому — выжить и вернуться к платформе. Но не с пустыми руками, а с диском Би. Местные могут сколько угодно разглагольствовать, что выхода отсюда нет, но те барельефы неспроста взялись в той пещере. Проход обязан быть двусторонним!

А уж там, на родной Земле, я в кое-то веки стану счастлив. Только взглянув на свою прежнюю жизнь со стороны у меня вышло понять, что со мной было не так. Я ныл и занимался самоедством, вместо того, чтобы самому менять не устраивающие меня вещи.

Но больше такой ошибки не повторится. Пузырь лопнул, и до меня дошли простые истины, лежащие на поверхности. Достаточно было разок окунуться в дерьмо, чтобы осознать всю прелесть чистоты.

С этими успокаивающими мыслями я вернулся к расспросам. Благо, грести что есть сил от нас не требовалось. За прошедшие часы лишь один раз пришлось серьёзно подналечь, упираясь ногами в соседнюю лавку, чтобы разминуться с торчащими из воды камнями. Толком их рассмотреть не вышло из-за крайне узкой щели в борту, но надзиратели выглядели очень напряжёнными, не стесняясь подгонять невольников ударами деревянных палок. Мне тоже пару раз досталось по спине, когда я пытался прикинуть ходовые возможности баржи.

Одно можно было сказать точно — на судне имелся движетель посерьёзнее двух десятков доходяг с вёслами. Даже если на противоположном борту сидит столько же, этого всё равно не достаточно. Длинна судна на поверку оказалась куда больше, чем я думал в начале. Не «Титаник», конечно, но всякого разного барахла сюда затрамбовали очень много. Мне иной раз даже слышалось нечто вроде звериного рыка откуда-то со стороны кормы. Поэтому я решил уточнить на этот счёт.

— Животные? — переспросил меня представитель загадочного Роя. — Конечно, они тут есть. Передвигаться по пустыне пешком слишком опасно. Да и груза мы на себе много не унесём. Там ведь ничего нет — ни еды, ни воды. Когда меня изгнали, я несколько дней бродил голодный, пока меня не спасли охотники на рабов.

— А ты точно уверен на счёт спасения?

— Я бы всё равно там умер, — грустно прострекотал гуманоид. — Здесь не так уж и плохо. Кормят, защищают…

— И заставляют плавать наперегонки с водными хищниками, — добавил я. — Многие твои коллеги так и не вернулись из сегодняшнего заплыва.

— Знаю. Ты сейчас сидишь не месте одного из них. Но они сами виноваты — работали слишком плохо, не слушались команд.

— Вот прямо все до единого?

— Наверное.

Даже в насквозь нечеловеческом голосе чувствовалась неуверенность. А вот я почти не сомневался в том, что для добычи мидий выбирали наименее ценных с точки зрения рабовладельцев. Больных, строптивых и слишком умных. Как бы мне самому в следующую продразвёрстку не загреметь…