Они находились в смотровой галерее, которая проходила под потолком чистого сборочного цеха, длиной 150 метров, с бесшовными жемчужно-белыми стенами, полом и потолком, внутри которого находились небольшие, размером с комнату, герметичные боксы со стеклянными стенами.

В футболке и шортах, с сандалиями на ногах, Йирелла чувствовала себя не в своей тарелке. Немногие сотрудники, которых она видела, работали в выполненных в медицинском стиле больничных костюмах.

— Эти молекулярные сборщики выполнены по технологиям Неаны, — сказал Уранти учительским голосом, указывая на расположенный внизу ряд стеклянных контейнеров. — По крайней мере, мы хотим в это верить. На самом деле мы не уверены, что полностью освоили заложенный в эту технологию потенциал — наше понимание биогенетики, к сожалению, не достигло требуемого уровня.

— Так это неанцы сделали мунков… — тихо прошептала Йирелла.

— Да. Мунки созданы на основе неанских клеток. Но могу с гордостью сказать, что кроме базовой биологии, у них совершенно человеческий дизайн. У нас никогда не было доступа к программам создания, которыми обладал инсерционный корабль неанцев.

— А боевые ядра? — спросила она. — Что они из себя представляют?

— Соединение биологического и традиционного оружия. Позволь, я покажу, — произнёс Уранти, делая пригласительный жест рукой.

Они шли по галерее, пока не дошли до огромных сооружений из стали и стекла. Внутри, в механических колыбелях, окружённые сложнейшими измерительными устройствами, лежали когорты боевых ядер, вокруг которых двигались механические манипуляторы, монтирующие последние из их компонентов.

Живые машины представляли собой матово-серые цилиндры шириной в два метра и длиной в три, с похожим на осиную талию сужением, примерно на одной трети от общей высоты. Оба конца цилиндра были заострены и образовывали острые конусы, на коже сверкали кольца из серебряных штекеров и розеток, готовые к подключению внешних сенсоров и вооружения, в число которых могли входить и дополнительные двигательные установки, если узел должен был эксплуатироваться в космосе или в атмосфере газового гиганта.

— Разве они не прекрасны? — прошептал Уранти, поглаживая пальцами толстое, бронированное стекло. — В центральной части находится ядро системы жизнеобеспечения, в котором будет размещён головной мозг мунка после его удаления из организма. Вместо рук и ног он будет управлять манипуляторами, использующими экзотическую материю и гравитонные компенсаторы, питание которых поступает от трёх независимых камер аневронного синтеза.

И вершиной всего этого технического совершенства является квантовая запутанность, при помощи которой будет поддерживается их связь с хозяином.

— Прямо из имплантов, которые вы внедрите в тела парней, — сказала Йирелла.

— Да. Мунки, как и раньше, смогут читать каждую фразу на языке тела, которую покажут им мальчики. Они понимают и мгновенно реагируют, значительно опережая простые устные приказы. Это самое максимальное приближение к тому, что мы называем телепатией. В боевых ситуациях это должно стать фундаментальным преимуществом. Больше не надо терять время, выкрикивая приказы или стараясь их понять. Боевая когорта мунков инстинктивно знает, чего хочет их хозяин, и готова выполнить его приказы не тратя время на осмысление.

Вы все провели шестнадцать лет, совершенствуя эту эмпатическую связь. Ваша реакция в боевых условиях будет мгновенной. А ты, вместе с другими девушками, будешь руководить этим боем — вы станете истинными королевами стратегии.

— Должно быть, ты гордишься тем, что вы сделали… — с горечью прошептала Йирелла.

— Горжусь ли я? Конечно я горжусь! — с пылом воскликнул Уранти. — Я счастлив! Это мой вклад в борьбу с врагом!

— А мунки? Мунки счастливы?

Захлебнувшись словами, он бросил на неё долгий вопросительный взгляд.

— Не надо ихантропоморфизировать, Йирелла. Это неправильно. Мунки не более чем сложные биологические машины, основанные, при этом, на инопланетной технологии.

— Уже так? — холодно сказала она. — А как же человеческий дизайн? Вы создали их, но теперь-то они живы. Их неврология работает по образцу человеческого мозга. У них есть память и эмоциональные реакции. То, что у них чужая, отличная от нашей, клеточная биохимия, не делает их машинами. Они разумные. Они способны мыслить и чувствовать. И именно поэтому, — голос Йиреллы сорвался, — они и не протестуют, когда вы делаете с ними это. — Она махнула рукой в сторону боевых ядер. — Они соглашаются, потому что парни этого хотят. — Йирелла перешла на крик: — Потому что они их любят!

— Конечно, мунки с радостью соглашаются на операцию, потому что доверяют людям и хотят помочь им в битве с врагом, — пожал плечами напуганный горячностью Йиреллы Уранти. — Вот почему мы все здесь. Это наша цель.

— Вести войну — это не цель, а вынужденная мера. Мы должны пытаться как можно скорее с этим покончить.

— Мы пытались. Мы не можем сбежать из сферы их досягаемости, потому что враг более распространен, чем мы. Мы не можем спрятаться у звезды Святилища, просто потому, что её не существует — об это упоминали сами Святые, говоря о том, что эти рассказы не более чем красивая легенда. Мы не можем попросить неанцев о помощи, потому что, даже если они всё ещё существуют, просьба выдаст наше местоположение врагу.