— Извини.

— В моей работе всегда будут вещи, о которых я не смогу тебе рассказать. Но ты ведь и сам это знаешь?

— Да-да, я понял.

— Ты просто не представляешь, как трудно индийской девушке сделать себе достойную карьеру в этом бизнесе. Я чертовски много пахала, чтобы попасть в отдел тайных операций, и мне нравится моя работа. Пойми, я просто могу рискнуть пустить под откос свою карьеру сейчас, — с пылом произнесла Сави.

Твой внутренний огонь и твоя решимость являются тем, что мне действительно нравится в тебе, подумал Каллум, но он не собирался говорить это ей в лицо. Вместо этого он пробормотал что-то вроде: «Извини, дорогая. Ты знаешь, я просто беспокоюсь за тебя».

— Я знаю. Это очень мило. Но твоя работа тоже, знаешь ли, весьма опасна: одна ошибка — и всё взрывается прямо у тебя в руках. И вот представь, как бы ты отнёсся ко мне, если бы я попросила тебя не соблюдать один из протоколов безопасности.

— «Экстренная дезактивация» не настолько экстремальна, как об этом болтают в СМИ, — хохотнул Каллум. — И я не прошу тебя отказываться от соблюдений правил безопасности. Я просто проявлял интерес к работе своей жены, как хороший муж.

— Хорошая попытка, — рассмеялась она.

— Ты скрываешь это от меня, поскольку это не совсем небезопасно, не так ли?

— Сам посуди: есть злой миллиардер с планами вооружённого захвата мирового господства, даже больше — захвата всей Солнечной системы. Моя задача — используя все мои женские способности, соблазнить его и украсть планы из сейфа в его спальне.

— А что? Может сработать — ты просто потрясающе одарена по женской части, — сказал Каллум, развратно хихикая.

Сави засмеялась и снова поцеловала его.

— На самом деле моя работа чертовски скучная. Я хожу по университетским городкам, притворяюсь студенткой и появляюсь на антикорпоративных митингах и собраниях. Особенно внимательно я отслеживаю протестную активность, направленную против Корпорации Сопряжения, что понятно. Выясняю, кто среди бунтовщиков самый сердитый, кто едва тлеет, кто отмалчивается в сторонке и кто заводила. Так мы находим потенциальных будущих нарушителей спокойствия.

— Звучит довольно зловеще, знаешь ли. Компания шпионит за двадцатилетними студентами. Это вообще законно?

— Они дети, Кэл. Девяносто девять процентов просто бунтуют таким образом против своих родителей, вырвавшись из-под их домашней опеки. Беда в том, что их без труда можно радикализировать. Использовать их в своих тёмных целях. Кто-то должен остановить агитацию настоящих фанатиков в их среде. Деканам университетов на это наплевать.

— Тоже верно.

— Это важная работа. Работа, которой я горжусь. Кэл, уровень насилия сокращается впервые за десятилетия.

— Кто спорил бы. Так что именно в твоей благородной миссии мешает рассказать обо мне Юрию?

— Я нахожусь прямо посередине важной операции нашего отдела. Просто чудо, что мне удалось сделать этот четырёхдневный перерыв. Если я расскажу ему о нас во вторник, когда мы вернёмся, он снимет меня с работы, пока тебя не проверят. А если я пропаду слишком надолго, группа, в которой я тусуюсь, воспримет это с подозрением. Все мои труды пойдут прахом.

— Господи, разве они могут потратить больше пары часов, чтобы проверить моё досье? — Каллум нахмурился в замешательстве.

— Всё сложнее, Кэл. Это совсем не так, как ты проверяешь кого-то. Служба внутренней безопасности назначит вам пару сотрудников по рассмотрению вашего дела, и теперь, когда мы поженились, вам нужно будет пройти собеседование. Если ты чист, это займёт всего неделю. Но если они зацепятся за что-то, проверка может затянуться на месяцы.

— Кровавый ад! Если я такой подозрительный, то почему они позволяют мне делать то, что я делаю? Пусть посмотрят, насколько потенциально опасна моя работа: я один мог бы причинить Сопряжению несоизмеримо больший вред, чем армия наёмников. Одно моё неправильное решение или просто запоздалое действие — и тонны ядовитой хрени попадут в городской водозабор.

— Ты просто не понимаешь всей сложности работы. Проверка человека — это сбор и анализ информации. Перед нашим отделом поставлена задача найти людей, которые хотят нас уничтожить изнутри. Да, если бы тебя завербовали, то, вероятно, могли бы вызвать два или даже три крупных инцидента с отравляющими веществами до того, как Служба безопасности поняла, что ты переметнулся. А наша задача сложнее — остановить подрывную деятельность до того, как она произойдёт.

— Ты так говоришь, что если одна из моих операций по очистке накроется пиздой, Служба безопасности заподозрит меня в связи с фанатиками?

— Зависит от того, насколько велик ущерб, конечно, но в целом ты прав. И если есть подозрительные закономерности в поведении или следы в электронных данных, искины пятого поколения нашего подразделения выведут тебя на чистую воду.

— Дерьмо на палочке. Я не знал этого. У нас об этом даже в раздевалке не шептались.

— Теперь, когда ты погряз в отношениях с секретным агентом Службы безопасности, которая скрывает, что встречается с тобой, будет очень плохо, если они узнают об этом через анализ паттернов. Мы связаны одной верёвкой. Постарайся не облажаться на следующей очистке, Каллум.