— Я не случайно отвел тебе место внизу, мой друг! Если слегка заштормит, а ты лежишь под самым потолком — у тебя с непривычки скоро вывернет желудок, — продолжал Михайло, положив тяжелую руку на плечо приятеля. — Я обещал присмотреть за тобой... Так ведь?

Но Гео молчал. Казалось, его мысли заняты совсем другим.

Михайло посмотрел на Змея, который внимательно наблюдал за ним, прислонившись к стене. Во взгляде великана появилось недоумение. Мальчик молча отвел глаза.

— Послушай, давай-ка прошвырнемся с тобой по кораблю да осмотримся хорошенько, — снова обратился Михайло к Гео. — Бывалый матрос всегда начинает с этого, конечно, если не слишком пьян. Тогда капитан с боцманом сразу видят, что глаз у матроса наметан. Кроме того, всегда можно подметить что-нибудь полезное для себя... Что скажешь...

— Не сейчас, Михайло, — покачал головой Гео. — Ты иди один.

— Не будешь ли ты так любезен объяснить, с каких это пор моя компания вдруг стала тебя тяготить!? Молчание — не лучший способ обращаться с человеком, который поклялся сделать все, чтобы ты вернулся живым из своего первого плавания. Лично я...

— Ты правда убил человека?

В кубрике воцарилась тишина, еще более гнетущая, чем плеск волны за бортом. Михайло замер, сжав кулаки. Потом его кулаки безвольно разжались.

— Год назад, — ответил он мягко. — А точнее, год, два месяца и пять дней тому назад... в четверг, в восемь часов утра, в каюте, переделанной под карцер... Тогда была сильная качка...

— Значит, это правда?.. Как ты мог находиться рядом со мной все это время и молчать, а потом ни с того ни с сего признаться первому встречному! Мы ведь были друзьями, укрывались одним одеялом, пили вино из одной кружки... Ну что ты за человек после этого?

— А ты что за человек, — разозлился гигант. — Любопытный рифмоплет-ублюдок, которому я переломал бы все кости, если бы... — Тут Михайло набрал в легкие побольше воздуха. — ...Если бы не пообещал, что от меня не будет неприятностей. Я еще ни разу не нарушил своего слова.

Кулаки его снова сжались и разжались.

— Михайло, я не собираюсь судить тебя. Пойми... Расскажи мне об этом. Мы же как братья. Нельзя утаивать такое от...

Михайло продолжал тяжело дышать.

— Надо же, как хорошо ты знаешь, что мне следует делать и чего не следует! — с издевкой ответил он. Резко подняв руку, он отвел ее в сторону, словно собираясь ударить Гео, а потом опустил и плюнул на пол. Развернувшись к выходу, он собрался было вылезти из кубрика, как вдруг...

Раздался крик.

Это был не какой-то отдаленный звук. Ужасный вопль разрывал барабанные перепонки. Гео закрыл уши руками и повернулся к Змею. Мальчик удивленно посмотрел на Михайло, а потом снова на Гео и опять на Михайло.

Странный крик повторился, на этот раз намного тише. Теперь можно было разобрать слово «помогите». Странный крик. Рожденная внутри их черепов потрясающая гамма чувств и понятий не нуждалась в традиционном способе передачи посредством звуков. Друзья замерли, пытаясь осмыслить непривычное, странное ощущение — словно затихающее звучание камертона доносило до них боль, надежду, просьбу.

«Вы... помогите... мне... вместе...» — услышали они слова, непонятно откуда возникающие в их головах.

— Эй, — оторопев, пробормотал Михайло, с подозрением глядя на Змея. — Это ты, что ли?

«Не... сердитесь...» — мысленно ответил им воришка.

— Мы не сердимся, — пробормотал Гео. — Только объясни, как ты это делаешь?

«Я... думаю...»

— Как ты можешь думать так, чтобы всем было слышно? — проворчал Михайло.

Лицо у мальчика напряглось и он ответил:

«Не... всем... Я... обращаюсь... только... к... вам... Вы... думаете... а... я... слышу... мысли... Я... думаю... вы... слышите... меня...»

— Да уж слышим, — буркнул Михайло себе под нос. — Только непонятно, как ты говоришь с нами, — добавил он чуть громче.

— Он хочет сказать, что слышит наши мысли так же, как мы слышим его. Правильно, Змей? — помог Гео мальчику.

«Когда... вы... думаете... громко... я... слышу...»

— Хм! А я что, очень громко думал? — фыркнул Михайло. — Но если я подумал чего не так... извиняйте!

Змей, казалось, оставил без внимания слова гиганта и снова взмолился:

«Вы... помогите... мне... вместе...»

— Какая помощь тебе нужна? — удивился Гео.

— Интересно, в какую передрягу ты попал, если просишь помощи у первых встречных? — добавил Михайло.

«У... вас... много... плохих... мыслей...» — ответил Змей.

— Еще чего выдумал! — возмутился Михайло. — Наши мысли ничуть не хуже мыслей прочих лептарцев... Ты слышал, как уважительно говорила жрица с моим другом-поэтом?

— Мне кажется, он имеет в виду что-то другое, — предположил Гео. — Может, мы сами вовсе не считаем эти мысли плохими.