Вот же он — совсем рядом! Достаточно лишь протянуть руку, чтобы коснуться его… Но Алёнка не могла, не решалась сделать этого. Как бы ни было сильно её желание, но Алёнке стало вдруг стыдно: что подумает о ней Егор, коснись она его и соблазни на близость…

Алёнка демонстративно шумно перевернулась на бок от Егора и злобно фыркнула, словно кошка:

— Вот ведь сволочь! Он же ведь не спит! — дальнейший разговор Алёнка вела мысленно сама с собой: «Или он решил мне проверку устроить?! Ведь он всё видел, просто не мог не видеть, как я возбуждена! И наверняка ведь понимал: стоит ему сделать шаг — один лишь шаг навстречу — и я ведь отдамся ему… Поломаюсь, конечно, сначала, но — отдамся ведь! Самоуверенный нахал. Видимо, привык, что девчонки вешаются на него: кто из-за денег, кто из-за роли своей — мало что ли рабынь у него в этом клубе…»

– Сволочь! Я не доставлю тебе этого удовольствия! — снова фыркнула Алёнка громким шёпотом, и со злости начала проговаривать считалочку, которая помогала ей с детства отвлечься от тяжёлых мыслей и успокоиться: «Раз, два, три, четыре, пять — научились мы считать…» — и сколько, интересно, у него этих самых рабынь? Клубных, личных… Чёрт, да какая разница! Как там дальше?… «Шесть — конфеты любим есть…» — странно, он за столом не съел ни одной конфеты… Не любит сладкое? Но… Как можно не любить сладкое?…» — мысли Алёнки то и дело перескакивали со слов спасительной считалочки на мысли о Егоре, так и не давая девушке расслабиться и отвлечься…

«Семь — мы помогаем всем, Восемь — мы друзей в беде не бросим…» — что, я уже считаюсь его другом, что ли?! Вон — в беде не бросил, помог с интервью… Не его же вина, что я не могу дописать этот материал… Ну тогда понятно, почему сразу к стенке отвернулся: какая близость с другом-то?! Курам на смех, да и только…»

… Открыв глаза, Алёнка даже не сразу сообразила, где находится. Обведя взглядом светлую комнату, она заметила часы на стене. Стрелки показывали уже десять часов утра, а комната была залита ярким солнечным светом. Тут же нахлынули воспоминания о ночных её приключениях, и Алёнке стало вдруг ужасно стыдно за свои мысли.

С удивлением Алёнка обнаружила, что Егора рядом с ней в кровати нет, и в комнате она совершенно одна.

Вместе с пробуждением просыпались и ощущения. Алёнка недоумённо опустила глаза, почувствовав тянущую боль в груди. Несильную, но неприятную. Вспомнив, как Егор больно ущипнул её за сосок накануне, девушка приподняла и без того задравшуюся во сне майку, обнажив упругую грудь. Следов на соске, конечно же, не осталось, что и порадовало и немного обескуражило девушку.

Простыня, на которой лежала Алёнка, оказалась сбитой и смятой — видимо, она ещё долго ворочалась, прежде чем уснуть этой ночью…

Щелчок двери отвлёк девушку от созерцания ложа. Вскинув глаза и глядя в упор на вошедшего, она молчала, совершенно не зная, как вести себя с Егором.

— Доброе утро! — сказал он, не проходя в комнату, — Вставай, и пошли завтракать. Нам уже скоро нужно ехать, — коротко, по — деловому проговорил Егор и прикрыл дверь комнаты, оставляя Алёнку снова одну.

— Да, конечно, пять минут, — пробормотала Алёнка вслед ему, вскакивая с кровати и убегая в ванную комнату.

В гостевой, мимо которой пришлось идти девушке, сидели родители Егора, негромко о чём-то разговаривая между собой.

— Доброе утро! — кивнула она им.

— Доброе утро, Алёночка! Как спалось? — тут же откликнулась Лидия Михайловна, а папа приветливо улыбнулся Алёнке.

— Спасибо, просто замечательно! — заставила себя улыбнуться девушка.

— Тогда умывайся, и скорее к нам — завтракать!

Умывшись и приведя себя в порядок, Алёнка вернулась в комнату и, переодевшись, вышла к столу.

Мама Егора хлопотала, расставляя чашки и тарелки по светлой скатерти стола, разливая чай, а сам Егор сидел, удобно развалившись на спинке стула, и пил кофе из крошечной чашечки, обмениваясь с отцом короткими фразами.

Едва Алёнка вошла в гостиную, Лидия Михайловна усадила её рядом с Егором.

— Что ты будешь? Чай? Кофе? — заботливо поинтересовалась она у девушки.

— Пожалуй, кофе… Но я могу сама! — встрепенулась Алёнка, не желая напрягать лишний раз женщину.

— Сиди-сиди, я сейчас сама тебе всё налью! Ты же гостья… — Лидия Михайловна обслуживала всех за столом без лишней суеты, и вместе с тем так быстро и как-то… уютно, что ли, что создавало полную иллюзию настоящего семейного чаепития.

Сделав несколько глотков ароматного горячего напитка, Алёнка перевела дыхание, шумно выдохнув: девушка немного успокоилась, до конца так и не свыкнувшись с отведённой ей ролью.

Она уже тихо ненавидела Егора за то, что он заставил её обманывать эту прекрасную женщину, выдавая себя за невесту её сына…

Из размышлений её вывел твёрдый, неожиданно резкий голос Егора:

— Нет, мам. Мы сегодня уезжаем в город, — повышенным тоном произнёс он.

— Но… Ты же обещал остаться на все выходные? — удивлённо и заметно расстроившись, протянула Лидия Михайловна, переводя растерянный взгляд с сына на Алёнку, как будто ища у неё поддержки и понимания.