Приготовив себе омлет сразу из трёх яиц, Алёнка густо намазала душистый белый хлеб маслом и села за стол.

Медленно поглощая еду, она даже не ощущала вкуса приготовленного блюда: в голове у неё вставали снова и снова картинки прошедшей ночи, заставляя судорожно сжиматься ноги и вызывая приятное томление внизу живота.

Именно в это время и пискнул телефон, сообщая хозяйке о пришедшем смс.

Сорвавшись с места, Алёнка кинулась в коридор, коря себя на чём свет стоит: ну надо же, так ждать звонка от Егора и бросить телефон в сумке! Ну что за легкомыслие…

Выхватив мобильник из кармашка сумки, Алёнка впилась глазами в экран телефона, читая сообщение от Егора:

«Сегодня в десять часов вечера состоится твоё посвящение в рабыни. Я хочу, чтобы ты была готова к этому событию. Чёрное кружевное бельё и чулки — единственная твоя одежда на сегодня. Я заеду за тобой в семь, будь готова. До клуба ты можешь доехать в любой одежде, но вчерашний плащ меня вполне устроит.»

Вот сейчас Алёнка впервые ощутила на себе расхожее выражение «ушла душа в пятки»… Вот именно туда ей самой сейчас захотелось вдруг спрятаться. И мгновенно сознание девушки буквально взорвалось мыслями о том, что «а если я не смогу?», «а вдруг у меня не получится?»… Неожиданно пришла мысль о том, что на подобных встречах бывает довольно много людей — а ей было приказано быть в одном только нижнем белье… Сможет ли она пережить этот вечер под всеми теми пристальными взглядами, которые будут — она не сомневалась — не раз останавливаться на её стройном теле, открытом для всеобщего обозрения…

И тут её осенила одна счастливая, спасительная мысль: Егор будет рядом! Каждое мгновение, каждую минуту сегодняшнего вечера Егор будет рядом с ней, и одно это уже успокоило, развеяло все сомнения девушки: даже если что-то она не сможет, или сделает что-нибудь не так — Егор поправит, подскажет, да и, в конце концов, просто накажет — если случится что-нибудь совсем «ужасное»…

Ровно в семь часов вечера Алёнка вышла из дома. Егор подъехал, как и обещал, к самому подъезду девушки и ждал в машине.

Алёнка почему-то даже не удивилась: наверное, так принято — раз она стала рабыней, то дверь в машину должна открывать теперь сама.

Едва она села в автомобиль, Егор протянул ей ошейник:

— Я хочу, чтобы ты надела его сейчас, — посмотрев своим холодным, жёстким взглядом на девушку, он заставил Алёнку буквально сжаться в комочек. Взяв дрожащими руками ошейник, Алёнка послушно склонила голову, застёгивая замочек на шее: так ей показалось проще.

— Умница, девочка, — проговорил Егор, и машина тронулась с места.

Алёнка смотрела прямо перед собой невидящим взглядом: волнение от предстоящего вечера вытеснило все мысли и ощущения, оставив одно: дыхание Егора и его взгляды, бросаемые иногда на девушку…

Машина лихо затормозила на пороге уже знакомого Алёнке клуба. Глубоко вздохнув, она перевела дыхание и подала Егору руку, уже открывшего дверь автомобиля с её стороны:

— Пошли, — с прохладными нотками в голосе проговорил он, помогая Алёнке выйти из машины. Не выпуская руку девушки и крепко сжав её, Егор стремительно направился в сторону клуба.

Вслед им пискнула автосигнализация, и машина затихла, дожидаясь хозяина.

На негнущихся ногах девушка шла следом за Егором, дрожа всем телом и мало понимая происходящее вокруг. Даже то, что Егор помог ей выйти из машины — казалось девушке не какой-то ошибкой с его стороны, а продуманным шагом: видимо, он понял, что если не вытащит в буквальном смысле слова её из машины, переполнившее её сейчас волнение помешает ей сделать и шаг навстречу клубу…

Алёнка смотрела вокруг, словно сквозь пелену: всё расплывалось перед её глазами от страха, страха и — предвкушения сегодняшнего «посвящения».

Лёгкий кивок охраны. Широко распахнутые и тут же закрывшиеся за ними двери клуба. Обнажённая девушка, встречающая гостей у знакомой стойки. Это всё пронеслось перед Алёнкой, словно в тумане.

Остановившись у входа в зал, Егор посмотрел на Алёнку. Одного взгляда оказалось достаточно: девушка тут же стянула с плеч плащ, оставшись в кружевных чёрных трусах-шортиках и таком же чёрном кружевном бюстгальтере.

Удовлетворённо кивнув, Егор забрал у Алёнки плащ и передал его девушке, уже подошедшей к ним:

— Убери в гардероб, Ники… — проговорил он ей, и распахнул двери в зал.

Алёнка шла за ним, не отставая ни на шаг и оглядываясь по сторонам, как затравленный зверёк: впервые она переступила порог клуба Егора в качестве рабыни, ЕГО рабыни.

Тонкая полоска кожи, туго стягивающая её шею, каждое мгновение напоминала девушке, кто она есть. Но если в машине, скрытая от чужих посторонних глаз, Алёнка чувствовала себя более-менее комфортно, то здесь, едва Егор сдёрнул с её шеи прикрывающий ошейник шарф и передал его вместе с плащом Нике, девушка внезапно ощутила себя словно голой: все до одного присутствующие на этом вечере знают и понимают значение ошейника на шее девушки, и от этого в Алёнке родились довольно противоречивые ощущения.