Глава 36

Еня

Пока Алина делилась секретами своей преступной жизни у меня в голове неожиданно появился голос.

«Пошли пожрём», — предложил он.

«Что?! Кто?!» — ошалел я и нервно огляделся. Все были заняты допросом ведьмы, никто из присутствующих точно не говорил этих слов.

«Говорю же тебе, пошли пожрём. Они сами разберутся», — настаивал голос.

«Ты кто?!» — не на шутку разволновался я. Моё раздвоение личности приобретало всё более чёткие границы! Как с этим жить?! В Аду не существовало психиатрического отделения, а в обычном человеческом психдиспансере меня вряд ли исцелят.

«Еня», — подтвердил мне мои подозрения голос и тут же заканючил: «Ну, давай пожрём, давай пожрём».

Я не удержался и всхлипнул вслух, готовясь пустить слезу. На меня странно посмотрели, пожал плечами.

— Что-то в носу зачесалось, — решительно оправдался я и снова превратился в енота. Мозги тут же получили мощнейший заряд тока и понеслось. Плохо помню то, откуда я приволок салями. Хорошо помню, как отключил ею преступницу, лишив её напрочь памяти. Точнее это делал точно не я. У меня было впечатление, что я зритель, который находится в гуще событий, а точнее в черепе енота.

— Аш! — кричала взбешённо Феня, пока я бегал по потолку на задних лапах, увёртываясь от магических ударов.

— Не померла же! — отвечал тот второй, которой завёлся в моих мозгах, не выпуская колбасу из лап. — Подумаешь впала в детство! А-а-а-а! — он развернул тельце енота на сто восемьдесят градусов и рванул в другую сторону. Зрители внизу стояли в полном недоумении.

— Зачем?! — вопила истерично ведьмочка. — Ты совсем из ума выжил?!

— Я не хотел! — оправдывался я второй. Это было так дико и необычно, что перехватить управление шерстяной проблемой сразу не догадался.

— Аш, спускайся! — крикнула мама.

— Я, Еня! — заявил мой двойник, продолжая носиться, как бешенный.

— Аш! — раздалось сразу несколько гневных голосов. Я наконец-то догадался поработить обнаглевшего Еню. Стоило только взять управление на себя, как мы сразу же свалились с потолка на бетонный пол. Звёзды посыпались из глаз, и колбаса выпала из лап. Настырный Еня, превозмогая боль во всём теле пополз за едой. С трудом удалось побороть своё сумасшествие.

— Я не сумасшествие! Я — енот! — проорало вслух моё тело.

— Какой к чёрту енот?! — злился я, пытаясь побороть оголодавшего второго меня.

— Обычный енот из Ада! — выкручивался пушистый, пытаясь стряхнуть мои мысленные приказы телу. — Когда ведьма фамильяра призвала, а ты подыхал, меня втянуло в этот дурдом! Я просто жрать хочу! — орал енот, почти дотянувшись лапкой до колбасы. Он уже почти схватил её, когда Феня опередила его.

— Ну, вот! — расстроился Еня и развалился на спине на полу, демонстрируя глубокое отчаяние. Я с облегчением выдохнул. Бороться с енотом находясь с ним в одном теле оказалось до невозможности сложно.

— Что ж ты раньше молчал? — уточнила Феня, наклоняясь к нам и заинтересованно разглядывая.

— Я не мог говорить, пока храм не связал вас узами. Я оказался третьим лишним, — пояснил енот и поднял лапку вверх, пытаясь дотянуться до колбасы. Этот фокус ему не удался, Феня спалила салями демонским огнём.

— Злая ты! — обиделся Еня. Я развёл лапами, объясняя, что сам в глубоком шоке от происходящего. Резко превратился в самого себя, едва успел надеть на себя магией одежду. Енот в моих мозгах устроил тут же истерику по поводу еды.

— Нам нужно в храм, — выдавил я из себя, кисло улыбаясь. — Мне конец, он сведёт меня с ума.

И тут же мои губы выкрикнули:

— Жрать хочу! Демоны, замуровали! Сволочи!

Заткнул рот рукой. Еня мычал, даже попытался кусаться. Наша борьба постепенно переходила в более жёсткую. Мы катались по полу, собирая пыль и натыкаясь на орудия любви, которое чуть ранее были выпущены мною из пистолетов.

«Хочу колбасу!» — шипел злобно в моих мозгах Еня.

«Будет тебе тонна колбасы, давай сначала в храм сгоняем», — перешёл я на диалог с внутренним террористом.

«Салями! Пять тонн!» — выдвинул немедля требование пушистый засранец.

— Хорошо, — отпустил я рот и борьба прекратилась. Обессиленно раскинул руки в разные стороны и закрыл глаза. От внутреннего енота требовалось срочно избавиться. Он точно мою жизнь сделает невыносимой.

— Вы всё? Мы идём в храм? — поинтересовалась Феня, каким-то уж слишком спокойным голосом. — Алина теперь бесполезна, — пояснила она причину своего спокойствия.

— А потом безудержное веселье и с десяток енотих? — порадовался Еня и дёрнул неприлично моими бёдрами. Я простонал с отчаянием.