— Вместе поедем. А вечером меня дождись, ладно? Я тебя заберу и сам отвезу.

Еще раз обнимаю ее покрепче, целуя в скулу.

— Прости меня, что оставил тебя одну.

Мы перешептываемся, я закрываю дверь в спальню, чтобы не разбудить Аленку с Марьяной.

Пою Лену чаем с мамиными пирожками, рассказываю как сегодня выхватывал от нее и от Ольги Павловны.

— Ты молодец… — обнимает меня, — Никого не слушай.

Гладит мою руку с кольцом.

— Ты всё правильно сделал. Я тобой горжусь! Алёнка — чудышко! А Марьяна очень красивая. Я вот всегда смотрю на красивых женщин и примеряю то к тебе, то к Женьке. И все недостаточно хороши. А она такая… Она достаточно!

— Да… Я знаю… — довольно улыбаюсь я. — Ложись, три часа уже.

Обнимаю ее еще раз и сваливаю на пять минут в душ.

Очень хочется нырнуть под тёплое одеяло к Кошке и отлюбить её сонную. Расслабиться и уснуть, обнимая ее, и дыша ей. Дома! Наконец-то вернулось это волшебное ощущение возвращения домой. Не просто в свою квартиру, а именно домой.

Тихо приоткрываю дверь спальни. Ночник горит, экран ноутбука светится. Сидя по-турецки на моем спальнике, Кошкина даже не поворачивается, продолжая работать на ноуте.

— Ян… ты чего не спишь? — шепчу я.

Тишина…

Моё сердце начинает тревожно и надсадно лупить.

Мы хреново расстались. Присаживаюсь к ней сзади, заглядывая в экран.

В строке:

«Снять квартиру посуточно».

— Это для Ольги Павловны? — целую её в плечо. — Не ищи. У меня ключ есть от первой квартиры, которая под Медведевыми. Поживёт пока там.

Ведёт плечом, отстраняясь от моих губ.

— Яночка…

— Не трогай. Квартира не для мамы, Лев. Квартира для нас с Алёнкой.

— Не понял.

Перевариваю. Вспыхиваю от тяжёлого болезненного ощущения в груди.

— Это из-за этого долбанного видео?! Дай сюда, — выдергиваю ноутбук, затаскивая к себе на колени.

Промахиваясь мимо кнопок, в эмоциях, выделяю через горячие клавиши не глядя все, что лежит на рабочем столе и отправляю в корзину.

Открываю панельку… «Очистить корзину».

— Нет! — дергает ноут на себя.

— Дай сюда, сказал! — дёрнув обратно, поднимаю его повыше.

Выбитое запястье неожиданно простреливает болью и пальцы отказывают. В потасовке ноут грохается углом об пол, выскальзывая из наших рук. Экран гаснет.

— Отлично! — взрывается она. — Там моя статья!

— Извини, — сглатываю я, падая рядом с ней на спину.

В груди горит… в ушах шумит…

Веду пальцами вдоль ее позвоночника. Дергается от моих прикосновений.

— Кошка… зачем ты так? Я прошу прощения за это видео. Этого ничего больше нет. Просто ничего не значащий эпизод!

— Да ладно?! — фыркает она зло. — Она звонит тебе посреди ночи, ты срываешься как ошпаренный, забив на всё! — в ярости припечатывает мне по лицу подушкой, едва успеваю выставить предплечья. — А потом еще имеешь наглость притащить ее домой? Серьезно?! У тебя с башкой совсем беда?!

Оооо… Мои глаза распахиваются от удивления. Картина маслом!

— Ян… — губы неконтролируемо растягиваются в шокированной улыбке.

— Тебе весело? — с отвращением смотрит на меня.

— Ты такая дура, иногда… — изображаю я фейспалм.

За шею притягиваю к себе, впиваясь в губы.

Отталкивая, припечатывает по щеке.

— Мля… — с шипением прижимаю ладонь к щеке. — Кошка… Лена там на кухне!

— Мне неинтересно как ее зовут.

— Моя Лена!

Оскаливается…

— Айдарова Лена! — уворачиваюсь, перехватывая летящую в лицо ладонь.

— Ты еще и женат на ней был?! — в ужасе. — Лжец!

— Я тебе сейчас сам влеплю по лицу, клянусь! Отрезвляющую.

— Аа… — внезапно осаживается. — Елена Михайловна?!..

— Бинго, твою мать! За ней я ездил…

Падаю опять на спину.

— Оу… — падает рядом. — Все никак не привыкну к наличию твоих родственников.

Смотрим в потолок.

— За сцену ревности спасибо. Я впечатлился. Но… незаслуженно.

— Ты — сволочь, Айдаров. Несколько часов позволил мне накручивать себя!

— Не намеренно. Но вообще, тебе полезно.

— Иди к черту! — рассерженно. — Кретин…

— Нет, полезно. Для того, чтобы понять, в каком состоянии находился я, когда мы… расстались. И сколько дней ты позволила мне накручивать себя! Понять и простить мне все, что я там наговорил. И понять, что вот эта хрень с «ты должен слепо доверять мне» в такие моменты нифига не работает.

Наотмашь лупит мне ладонью по животу. Едва успеваю напрячь пресс.