Подхожу, сажусь рядом. Сколько раз вглядывался в это личико, но сейчас как будто вижу впервые. У меня нет порыва схватить ребенка, прижать к себе. Наоборот, я ощущаю внутренний трепет. Трогаю крепкую ножку, малыш толкается мне в ладонь.

— Это прорезыватель, — поясняет Таня, — кажется, у него скоро появится зубик.

Первый зуб, шаг, велосипед. Кажется, я успел и буду в эти моменты рядом с сыном. Таня старается улыбаться, но заметно, она каждый мой жест ловит с настороженностью. Боится, я буду злиться, мстить? Но в отличие от Нинель, к Тане у меня нет злости.

Или я подавил ее, потому что она мать моего сына? Вспоминаю, какие проблемы были у моего брата с первой женой. Как он пытался выстроить с ней отношения ради дочки. Моя деликатность к Тане обусловлена этим же? Нет, точно нет. Смотрю на нежную женскую шею, к которой так хотел прикоснуться все последние недели. Уф, лучше переключить свой организм на что-то другое.

Сын тем временем меня заметил и лыбится. По-моему, у нас растет веселый малый. Я мыл руки, как только приехал, так что беру малыша и размещаю на своей груди. Прохаживаюсь по комнате. Мелкий гулит. Я в первый раз держу своего ребенка.

— Максик привыкнет к рукам, а потом что маме делать? — деловито интересуется Марьяшка.

Она явно повторяет слова взрослых. Мне смешно, а вот Таня бледнеет.

— А тебе завидно, Марь? — спрашиваю с улыбкой. — Ну-ка, цепляйся сюда.

Подставляю малой спину.

— Макс, осторожней! — просит мама.

Но ее дочка уже с визгом повисает на моей спине.

— Они ведь не тяжелые, — говорю я и хожу с детьми по гостиной.

Если бы мне пару месяцев назад нарисовали такую картинку со мной в главной роли, я бы сдал художника куда подальше. А сейчас под писк мелких разряжаюсь и забываю заморочки дня. Только от Таниного испытывающего взгляда внутри слегка подводит.

Наши игрища продолжаются, пока Таня не говорит, что малышам пора готовиться ко сну. Я вызываюсь помочь с сыном, и она терпеливо объясняет, как он обычно укладывается. Качаю мелкого сначала под ее контролем, а потом они с Марьяшкой уходят в комнату девочки. Для меня жутко ценно, что Таня поддерживает мои попытки втянуться в отцовство. Не говорит — потом, подожди, ты не умеешь. Хоть мы еще оба на нервах.

Сын засыпает, Марья вроде тоже улеглась. По крайней мере, Таня показывается на пороге их с Максиком комнаты. Наступает время остаться наедине и поговорить. И для начала надо бы обсудить некоторые организационные моменты. Пока думаю, как начать, девушка обращается ко мне сама.

— Ты голоден? Я заказывала ужин.

Да, я ведь так и не поел. Киваю.

— Перекусил бы что-то. А ты? Может, заодно поговорим?

Таня впивается зубками в нижнюю губу. За последние недели я выучил — она делает так в напряженные моменты. Надо бы как-то это напряжение развеять, но я лишь провожаю глазами ее движение. Хочется стереть своими губами ту боль, что она себе причиняет. Хм… возвращаюсь на землю. Тем более, девушка оставила в покое свой рот и отвечает.

— Я не голодна, но составлю тебе компанию. Идем.

Она не только находится рядом, но и ухаживает за мной. Я получаю горячую порцию плова и нарезанные свежие овощи.

— Марьяшка так любит это блюдо, — поясняет Таня, — а что ты хочешь, я не знала. Да и не была уверена, что ты будешь ужинать дома.

Качаю головой.

— Всё отлично. Да, я собирался ужинать в городе, но не срослось.

Какое-то время я ем и думаю, как начать диалог. А Таня просто сидит и мне не мешает. Лишь когда убирает тарелку и спрашивает про чай, я перехожу к сути.

— Спасибо, так недолго и привыкнуть к заботе. Таня… Я хотел бы поговорить насчет того, как мы будем жить дальше.

Белая чашка падает из рук девушки на деревянную столешницу кухни. Материал посуды крепкий, она лишь отпрыгивает и падает на бок. Я спешу на помощь, быстро встаю. Забираю предмет, который Таня пытается поймать.

— Не волнуйся, — прошу ее, — идем, сядем.

Еще не хватало, чтобы Таня сама свалилась вслед за кружкой. У меня ведь и в мыслях нет угрожать ей или запугивать. Правда, в некоторых вещах мне хочется ее убедить. Однако я не успеваю их озвучить, а Таня уже говорит обратное.

— Наверное, нам лучше уехать на свою квартиру. Перед Макаром ведь не нужно больше ничего изображать? Мы… — она сглатывает. — Мы не вместе. Разумеется, ты можешь приходить к сыну, когда захочешь.

— Таня, — останавливаю ее, — я бы хотел, чтобы вы остались.

— Зачем? — Таня удивляется.

А какие тут могут быть аргументы? Ведь солнце почему-то всходит по утрам. Вот так и эти трое просто по определению должны быть со мной.

— Просто так, — жму плечами, а потом усмехаюсь, — плюс у нас сделка. Макар в курсе, что мы не муж и жена. Но… В общем, он знает, что фиктивным браком я хотел удержать тебя рядом. Он не считает меня холостяком в полном смысле этого слова. Даже начал больше доверять и говорить о далеко идущем сотрудничестве. В его глазах я уже не легкомысленный тип.