Шрифт:
— Давай не будем обсуждать за глаза владельца отеля.
Моя просьба отражается на лице Майки разочарованием. Подруга нервно ходит возле стола. Видимо, не может сформулировать новый вопрос, и отпускать меня ей не хочется. Самое время мне кое о чем поинтересоваться.
— К слову об отеле. Что за тип жил в сорок первом номере? Откуда он вообще взялся?
Майя замирает на месте, поднимает плечи и опускает. Разминает шею. Долго еще будет длиться эта зарядка?..
— Не знаю, Танюш, не знаю. Я все рассказала следователю. Да, проглядела! Да, заселили без нужных бумаг! Но я тоже человек — только что закончился сезон, и я не отдыхала. О тебе вон Шарапов позаботился, а я могу рассчитывать только на себя.
Пока тема снова не ушла в сторону Макса, напоминаю приятельнице одну деталь.
— Сорок первый номер всегда оставляли для «своих». Май, я не сотрудник органов, не надо говорить мне общие фразы.
Приятельница резко поворачивается. Ее взгляд снова тяжелеет.
— Зачем ты копаешься в этом деле, Таня? В срок первый могли заселить постороннего гостя, да хоть папу римского! А если я помогала знакомым без труда остановиться в городе, меня теперь судить? Всегда говорю — моя доброта меня погубит!
В голосе Майки чуть ли не слезы. Мне становится немного совестно, ведь мне она тоже когда-то помогла. Но у Макса могут быть проблемы.
— Никто не собирается тебя судить, — сохраняю спокойствие, — но также это не повод подставлять Максима. Откуда взялся этот человек?
— Таня, мне нечего добавить, — говорит управляющая, и я понимаю, что она врет.
— Что он хотя бы сделал? — интересуюсь устало.
Майя садится за светлый письменный стол, закидывает ногу на ногу. Покачивает остроносой туфлей ярко-розового цвета.
— Он украл старинные вещи, — подружка морщится, — книгу… Какую-то карту… Ограбил старика-коллекционера в Питере. Не думала, что из-за старого хлама поднимется такая шумиха. Но я не причем! Ты расскажешь о сорок первом номере Максу?
В голос приятельницы проникают детские нотки.
— Это нужно сделать, Май, — качаю головой.
Майя выдыхает словно паровоз.
— Да ты просто хочешь выслужиться! — она ударяет по столу карандашом, который крутила в пальцах. — Думаешь, Шарапов обратит на тебя внимание? Поможет в карьере? Ты предаешь подругу ради мужика!
Я ценю дружбу, но терпеть не могу, когда под ее прикрытием хотят манипулировать людьми. Впрочем, сейчас слова Майки меня не особенно задевают. Голова и сердце забиты другим.
— Май, ты не права, — только и могу сказать.
— Мы дружим, а он тебе никто! — подруга давит свою линию.
— Он отец моего ребенка, — говорю, глядя ей в глаза.
Глава 17
Блондинка застывает на месте.
— Но я ведь видела твоего бывшего, отца Марьяшки… — бормочет она.
— Максим — папа моего сына, — говорю предельно ясно, — он близкий для меня человек. Да я и в принципе не поддерживаю такого рода обман. Хозяин отеля должен быть в курсе того, что в нем происходит.
Но Майка уже толком меня не слушает, в ее глазах плещется шок.
— Ты крутила с Шараповым за моей спиной?!
Да, она точно не в себе.
— Мы были вместе гораздо раньше, — выдыхаю, — смаковать подробности не хочу. Я не скрывала эту информацию конкретно от тебя. Об отце Максимки никто не знал. Сейчас тайна перестала быть тайной, скоро все будут в курсе. Сообщаю тебе сама, одной из первых. А в остальном, Май, сотрудничай со следствием! Нельзя допустить, чтобы Максим пострадал. От этого будет плохо здесь всем! А правда все равно рано или поздно выплывет.
— Ну ты и тихоня, Танюшка… — мрачно замечает уже, наверное, бывшая подруга.
В кабинете управляющей меня больше ничто не держит, выхожу из него и шагаю к холлу. Настроение мерзкое. Волнуюсь за Макса, да еще обвинения в подлости звенят в ушах. Я понимаю умом, что делаю все правильно. Но все равно неприятно и грустно. Ведь с Майкой мы реально хорошо дружили.
Я так погрузилась в свои мысли, что ударяюсь плечом в кого-то из гостей. Ох, надеюсь это не пожилой человек! Но когда поднимаю голову, убеждаюсь — моя преграда пышет молодостью и силой.
— Ты все не смотришь под ноги, Метелицына, — звучит насмешливый мужской голос.
— А ты все также прешь напролом, Шарапов.
Моя реплика выходит усталой. Макс сразу убирает иронию.
— Что-то случилось? Ты забрала свои вещи?
— Да, — отвечаю в прострации.
Макс разворачивает меня за плечи и отводит к стене.
— Так, рассказывай. Что значит это «да»?
Только сейчас до меня доходит двусмысленность моего ответа. Даже смеюсь.
— Я взяла свой блокнот, Макс. Можно уезжать отсюда. И… нам нужно будет поговорить, но не здесь.