— Вступишься за ее честь, мальчишка? — усмехнулся Ренваль. — Ежели там еще есть за что вступаться.

— Это говорите вы, чью честь охраняет наложница! — ядовито воскликнула Лиаль.

Ландар смерил ее злым взглядом, дернул на себя и прошипел в лицо:

— О чести и послушании мы поговорим позже.

— Мне не в чем себя винить, — лаисса отпрянула от мужа и отвернулась.

— Притащила мужчину в мой замок, поселила на своей половине…

— А где мне было селить, ежели дальше мне не позволено совать носа?! — закричала Лиаль.

Пальцы наместника сжались на ее щеках. Девушка зажмурилась, мотнула головой, но от хватки не избавилась.

— Хватит! — вскрик Гаэрда отвлек наместника от супруги. — Вы ведете себя, как животное, ласс Ренваль. Перед вами благородная лаисса, ваша супруга и слабая женщина. Кто воюет с женщиной?!

— Хочешь сразиться со мной? — брови наместника взлетели вверх. — Попытаешься отстоять честь дамы? А что, избавитесь от мужа, получите его замок и земли.

Гаэрд взял в руки ножны с мечом, но клинок не спешил обнажать.

— Ежели придется встать на защиту ни в чем неповинной женщины, я встану, — вновь ровным тоном ответил ласс Дальвейг. — Не ради земель и замка, а ради справедливости.

Ренваль осклабился:

— А вот мы сейчас и узнаем, что справедливо, а что нет. — Он обернулся к вошедшей прислуге лаиссы Ренваль. Оглядел всех по очереди и указал пальцем на одного из стражей, подзывая его ближе. — Рассказывай, что было, пока я отсутствовал.

Воин поклонился, быстро взглянул на госпожу и ответил господину.

— Появился ласс Дальвейг. Его принесли воины, охранявшие госпожу на прогулке. Ласса положили в комнате прислуги, лечили. Потом он смог ходить, и ему отвели эти покои. Ласс хотел уехать еще несколько дней назад, но начались метели, и он задержался.

— Что делала лаисса?

— Что и обычно, — пожал плечами страж. — Гуляла, ела, спала, ходила в библиотеку.

— Они часто виделись с лассом?

— Виделись, — кивнул воин. — Госпожа навещала ласса, справлялась о его здоровье и уходила. Я сам несколько раз стоял рядом. Двери никогда не закрывали.

— А потом, когда ласс смог ходить?

— Да так же, — воин снова посмотрел на госпожу. — Только реже.

— Госпожа меня приставила к лассу, я рассказывал ей, как себя чувствует ласс, — встрял мужчина, служивший Гаэрду.

— Совместные трапезы?

— Только однажды, — подал голос еще один мужчина. — Я прислуживал. Они о зиме говорили, потом Лиота послушали и разошлись.

— Что ты им пел? — колючий взгляд наместника переместился на барда.

— Сказание о лассе Альрике. После госпожа захотела спать и удалилась в опочивальню. Ласс последовал к себе, я сам видел, — склонил голову Лиот, метнув в Гаэрда обвиняющий взгляд.

— Значит, лаисса Ренваль хранила мою честь? — насмешливо поинтересовался Ландар.

Лиаль обернулась к нему и вновь ядовито произнесла:

— Хранителем вашей чести назвалась ваша наложница, а я всего лишь вела себя благоразумно, как велит закон замужней лаиссе. Я сделала все, чтобы вам было не в чем меня подозревать, а вы…

Она отвернулась от мужа и замолчала. Наместник развернулся к супруге.

— Ласс Дальвейг, вы немедленно покидаете мой замок, — произнес он, глядя на Лиаль.

— Что вы намереваетесь сделать с лаиссой Ренваль, — спросил Гаэрд.

— Со своей женой я буду разбираться без вашего длинного носа, мой дорогой ласс, — высокомерно произнес Ландар. — Идите к себе, Лиаль, скоро я приду к вам.

Он направился к дверям, но остановился и пристально взглянул на жену. Девушка бросила последний взгляд на Гаэрда и направилась следом за мужем.

— Эту ночь я сплю с вами, Лиаль, — произнес наместник. — Думаю, нам стоит поселиться рядом. Свободы с вас достаточно. Поднимайтесь к себе и не высовывайте носа из покоев без моего дозволения.

Ласс Ренваль проследил за тем, как уходит Лиаль, позвал наложницу и удалился с ней в противоположную сторону. Гаэрд, прихватив меч, огляделся, отыскивая свой плащ, но не нашел его. Его одежду постирали и починили, но в замке он ходил в той, что ему дали на смену.

— Я принесу, — поняла немой вопрос ласса Мальга.

Вскоре Гаэрд выезжал из ворот замка Ренваль. Метель еще не успела замести борозду, оставленную наместником и его отрядом. Отъехав от ворот, мужчина обернулся, пытаясь разглядеть стены за белой пеленой.