— Спи, — раздраженно произнес он и рывком поднял тело с постели. — К Нечистому, спи! — Наместник оделся и покинул покои, а Лиаль осталась.

Утром они не разговаривали. Наместник был замкнут, благородная лаисса не стремилась к беседе. Перед выходом Ренваль мрачно оглядел жену, затем молча подал ей вуаль. Лиаль так же молча ее надела, скрывая бледное лицо, напоминавшее каменную маску. Наместник положил руку на рукоять меча, стиснув ее с такой силой, словно хотел вовсе вырвать, и устремился к дверям, не ожидая супруги.

Истерзав себя воспоминаниями, измучив всеми вопросами, которыми мучился много лет назад, Ландар к рассвету напоминал сгорбленного старика, на которого каменной глыбой вдруг обрушилось прошлое. Он стоял в холодной галерее и не ощущал холода, вновь и вновь проживая один и тот же день.

— Зачем? — шептал ласс Ренваль. — Зачем, Ани, зачем?

А когда над замком Гальдар посерело небо, призывая рассвет на спящее королевство, наместник подошел к окну и выглянул на улицу. В глаза ему бросилась крепостная стена, и перед глазами встал образ другой женщины. Ландару вдруг живо представилось, что между зубцов стоит Лиаль, и это ее волосы треплет ветер, ее подол взлетает под холодными порывами. Только глаза ее почему-то были открыты, и в них мужчина увидел укор и испепеляющую душу ненависть, смешенную с презрением. Вот она раскидывает в стороны руки, словно птица, потерявшая перья, отталкивается и летит назад.

— И вновь свободен, — прошептал Ренваль и мотнул головой, отгоняя видение. — Нет. Нет! Не хочу, хватит. Не надо! — выкрикнул в пустоту наместник и направился в покои, надеясь, что живое тепло второй супруги разгонит призраков прошлого, вернув ему уверенность настоящего.

Но Лиаль встретила его ледяным отчужденным взглядом. Ренваль отчего-то не осмелился приблизиться к ней. Он закрылся в себе и сказал лаиссе от силы пару слов, она не ответила вовсе, уйдя в известные только ей одной мысли. Их близость тяготила сейчас обоих, и желание оказаться хотя бы на небольшом расстоянии было столь сильным, что выезд из ворот чужого замка стал для обоих супругов приятным событием.

Следующая ночь, проведенная на постоялом дворе в разных комнатах, принесла отдохновение и немного разрядила воздух, сгустившийся настолько, что казалось, вот-вот и пространство разорвет шипящая молния. После завтрака они вновь начали разговаривать. Но что это были за разговоры!

Лиаль слышала крик мужа, в котором оказалось столько боли, паники и горя, что его последующий взгляд и раздраженное: «Спи!», — не оставили сомнений в истинных чувствах наместника. В то мгновение Лиаль поняла, что мужа у нее не было и не будет, а есть мужчина, который по непонятной причине вцепился в нее, будто зверь в добычу, терзающий ее, изливающий все, что копилось в нем годами. Только быть сосудом для его желчи ей не хотелось. Потому на первый же вопрос супруга, Лиаль ощетинилась и выпустила яд, мстя за обиды и унижения, пережитые в счет долгов мужа перед его прошлым.

Ренваль принял язвительность лаиссы, даже пропустил колкость мимо ушей. Он многое передумал за день отчужденности, решив не усугублять войну с женой еще больше. Видение второго в его жизни падения было тяжелым испытанием. И пусть его сердце не билось сильней при виде карих глаз второй супруги, и не замирала душа от мучительно-сладостных судорог, предвкушая встречу с ней, но долг перед родом, велевший оставить после себя свежий побег, да и осознание того, что взрослому мужчине нужна жена, помогли Ренвалю умерить пыл в своих попытках слепить из Лии то, что он считал идеальной супругой. Однако терпеть надменность Лиаль и ее насмешки Ландару оказалось сложно. И постепенно все вернулось к началу.

— Скажи госпоже, что я желаю видеть ее верхом, — велел наместник одному из ратников. — Это приказ, так ей и передай.

Ратник склонил голову и направился к возку. Вскоре он вернулся с сообщением, что госпожа предложила господину иную компанию, к примеру, Нечистого. Ландар удовлетворенно ухмыльнулся и вновь повернул коня, возвращаясь к возку. Приказав вознице остановиться, он откинул полог:

— Дорогая моя супруга, выбирайте: вы едите со мной, или же я еду с вами.

— Не вижу выбора, — отмахнулась Лиаль, не отрывая взгляда от книги, которую продолжала читать. — Ни первое, ни второе мне не придется по нраву.

— Ошибаешься, Лиа, — осклабился наместник. — На лошади мы будем рядом, в возке же… В возке же наше соседство может оказаться намного ближе. Итак, выходишь ты, или захожу я, и выходят все остальные.

Лиаль метнула ненавидящий взгляд в Ренваля и откинула одеяло со своих колен.

— Будьте вы прокляты, дорогой супруг, — прошипела она и выбралась из возка, не заметив протянутой руки наместника.

Мужчина помог девушке взобраться в седло и, воспользовавшись ее гневом и невнимательностью, запрыгнул следом. Лаисса Ренваль дернулась, тут же выворачиваясь и с негодованием глядя на наместника.

— А что вас возмущает? Конь-то мой, — насмешливо произнес он. — Но если вы против, мы тот час вернемся в возок.

— Как же я устала от ваших каверз, — воскликнула Лиаль и постаралась не замечать того, как тесно прижата к телу мужа.

Наместник тронул поводья, и конь вырвался вперед отряда, вынося своего всадника и лаиссу за пределы слышимости остальных. Лаисса зябко поежилась, но руки мужа, крепче обнявшие ее, скинула, едва не съехав с коня.

— Сидите спокойно, Лиаль, — чуть раздраженно произнес Ландар. — В конце концов, я невинными девами не питаюсь.