«Мать вашу…»

Так нельзя. Мозг Евы заблокировал воспоминания не просто по ошибке, это не физическая травма. Он ее оберегает, и Титов не может себе позволить вместить произошедшие события обратно в ее сознание насильственным путем.

— Ева, — выдавливает, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Я не могу ничего тебе ответить. Все неоднозначно. Непросто. У нас были, скажем так, сложные отношения.

— Мы ссорились?

— Да. Постоянно.

— Но почему?

— По разным причинам. Главное, что ты должна знать: я никогда не причиню тебе зла.

«Больше не причиню».

На ее лице отражается неподдельное разочарование. Взгляд тускнеет, и она смещает его практически моментально. Смотрит себе под ноги.

Адаму дико хочется что-то добавить, чтобы растворить печаль в ее глазах. Ноги так и рвутся к движению, вперед. Но, черт возьми… Титов понимает, что нужно держать дистанцию.

Заставляет себя оставаться недвижимым, надеясь, что Ева вернется к ужину. Но она тоже не двигается. Приходится лихорадочно соображать, что еще ей сказать…

— Я получила странные сообщения, — неожиданно тараторит она, избавляя его от необходимости дальнейших объяснений. — И хотела, чтобы ты помог мне разобраться.

Инстинктивно напрягается, готовясь услышать не самые приятные вещи.

— Что за сообщения? От кого?

Ева снова смотрит ему в глаза.

— У меня в контактах она подписана, как Марина Титова.

Глаза Адама мимо его воли слегка расширяются.

— Что именно она тебе написала?

Ева протягивает ему смартфон.

Марина Титова: Когда? Обещанные сроки истекли. Я не могу ждать. Пожалуйста, выполни свою часть сделки.

Марина Титова: Прошу… Выйди, хотя бы, на связь.

— Ты знаешь, кто она, и что ей от меня нужно?

Он молчит.

— Адам?

Сглатывает.

— Неважно. Я сам разберусь.

Возвращает ей телефон и отворачивается, направляясь к выходу. Следующие вопросы летят ему в спину.

— Знаешь, что бы ты ни говорил, я все равно не понимаю… Почему ты мне ничего не рассказываешь? Ты что-то скрываешь?

— Ничего я не скрываю.

Снова сталкиваются взглядами уже в прихожей, пока Титов натягивает на плечи куртку.

— Тогда, что происходит?

Жестко выдыхает, когда Исаева задерживает его, цепляясь за локоть. Подсознательно ждет еще каких-то решительных жестов с ее стороны. Сам не зная, чего конкретно… Ее уверенность набирает обороты, и ему вдруг мерещится прежняя Ева.

Его Эва.

— Есть еще одна странная вещь… Незадолго до этой чертовой амнезии Марина Титова перевела деньги на мой счет. Я порылась и нашла sms-извещение из банка. Речь идет про очень большую суму.

«Бл*дь… Исаева, только не сейчас…»

«Замолчи…»

Но сам же не сдерживается.

— Сколько?

Она заглядывает ему в глаза, словно проверяя готовность к следующей информации.

— Полмиллиона.

И он оказывается абсолютно неготовым.

Прикрывая веки, тяжело вдыхает. Выдыхает. Резко освобождается из ее захвата.

— Куда ты собираешься? Почему так реагируешь? Кто такая Мрина Титова? Я хочу знать…

Игнорирует этот град вопросов. Видеть ее не хочет. Не сейчас.

— Что происходит, Адам?

— Иди в комнату, — не оборачиваясь, цедит.

— Нет. Я с тобой.

«Черта с два!»

Но Исаева снова хватает его за руку, заставляя обернуться и встретиться взглядом.

— Пожалуйста, Адам.

— Я сказал, нет, — жестко выговаривает каждый звук.

Вырывает руку.

Отбрасывая его грубое «я сказал», проявляет настойчивость, выходя следом за ним из квартиры.

— Вернись домой, Ева. Ты не поедешь со мной.

Ей приходится практически бежать, чтобы поспевать за ним. Склонив голову, на ходу пропихивает руки в рукава пуховика.

— Нет, я поеду.

Резко останавливается лишь затем, чтобы грубо осадить ее порыв.

— Ты, что, не слышишь меня, Исаева? Возвращайся домой сейчас же.

— Не называй меня так!

Еве вдруг кажется, что фамилия, которая, как он раньше заметил, принадлежит ей с рождения, является гнусным оскорблением.

— Я не Исаева! — плевать, если это заявление звучит глупо.