" Мамочки…"- вздохнула я, выпустив из ноздрей два облачка пара. — "Как же приятно" — глаза вот-вот угрожали предательски закатиться от блаженства.

— Нравится? — хмыкнул голос. — Всем нравится. — я не видела его улыбку, но твёрдо знала, что мужчина улыбается. — Давай-ка я тебя унесу к себе, хорошо? Я не обижу, честно. У меня и оклемаешься, а тут… — возникла пауза. — В общем, не надо тут валяться. Не от добрых же людей ты в таком состоянии, посреди дороги, считай в глуши…

Я разочарованно фыркнула, когда мужчина прекратил свою ласку.

— Не вздумай меня цапнуть! — предупредил он, поднимая меня на руки. — Тяжёлая… Так, а это лишнее… — повозившись с чем-то позади меня, он спустя пару минут довольно произнёс: — Так лучше.

Шагал он не спеша, явно зная куда конкретно идти. Я лишь водила по сторонам мордой, время от времени скашивая глаза на переносице, проверяя не исчезла ли волчья пасть. Она не исчезала. Вскоре, я смогла различать те, или иные пятна, угадывая в этих силуэтах, строения, деревья, столбы и провода коммуникаций. Не знаю что он имел в виду, говоря о моём состоянии, но у меня ничего не болело. Если отбросить то, что я не могла шевелить всем, что ниже пояса, я чувствовала себя превосходно. Свободной, лёгкой, сильной…

Оказавшись в каком-то здании, куда меня внёс заботливый мужчина, меня тут же окутали множество запахов. Пахло едой, людьми, чистящими средствами, потом и горевшим маслом. Я душевно чихнула раза три, от чего слюни полетели во все стороны.

— Не нравится. — догадался мужчина. — Ничего, сейчас немного полегчает.

И в самом деле, когда он поднялся по ступенькам, отворил скрипучую дверь, водрузив меня на кровать, я так понимаю, запахи притупились. Дышать стало гораздо легче. Тут пахло деревом, мужским дезодорантом и кондиционером для белья. Я благодарно улыбнулась, не подозревая, как это жутко выглядело со стороны.

— Отдыхай. Восстановишься, спускайся.

Дверь скрипнула и закрылась. Мужчина ушел, оставив меня одну томиться в размышлениях.

Стоп! Что значит спускайся? Не значит ли это, что он… Хм… Какова вероятность того, что он знает кто я?

Только теперь в моей голове затаились тревожные мысли. Кто этот мужчина? И почему сейчас все его слова приобрели двойной смысл?

Странно, когда мне угрожала опасность и я выскочила из машины на полном ходу, я могла поклясться, что кто-то управлял моим телом. Волчица? А где же она сейчас? Абсурд какой-то… Я и есть эта Волчица! Хотя, чувствую себя скорее слепым котенком…

Щемящее чувство тоски зародилось в душе. Вика. Моя дочь, чьё имя я даже не знаю, чье появление на свет я не помню. Итан, который… Который меня беспокоит ничуть не меньше чувств, зарождающихся во мне к нему. С ним одни противоречия. Я его должна ненавидеть, но на самом деле, сейчас, я ему благодарна за все.

Незаметно я погрузилась в глубокие размышления о том, как бы вернуться в двуногую форму. Что в этом восхитительного видел Итан я не знала. Откровенно говоря, я его восторг не разделяла совершенно.

Что-то завыло, или зарычало, пока я внутренне злорадствовала над своим положением. Каково же было моё удивление, когда я поняла, что это что-то воет, зовёт внутри меня. Звук воя идёт изнутри.

"Только этого мне ещё не хватало!" — зарывшись носом в колючее одеяло, я, зажмурившись затаилась, ожидая окончания " концерта".

Очень скоро разболелась голова. В ней словно засели тысячи гномов с кирками, атакуя ими мой беззащитный череп.

— Да сколько можно!!! — выкрикнув это, я испуганно дернулась. И не зря.

Я, голая я, лежала не на одеяле, а на изнанке какого-то тулупа под старину. Спасибо, что хоть на кровати. Окружающее меня пространство было с приглушённым светом, но кое-что мне удалось рассмотреть. У большого окна стоял небольшой стол с креслом. На стене рядом на полках стояли бутылки с алкоголем. Две двери, ведущие неизвестно куда. Прикроватная тумбочка с толстой книгой на ней. Большой шкаф с зеркальными дверцами справа от кровати, на которой я лежала. Поймав в отражении собственный взгляд, я поддалась вперёд, чтобы получше все рассмотреть.

Фиг с ним с волосами. Они были в беспорядке, с застрявшими маленькими ветками в них. А вот глаза… Они, как огни светофора время от времени вспыхивали ярко-оранжевым. Даже ближе к красному, наверное. Словно светились изнутри.

— Мамочки…

Но на этом мои потрясения не закончились. Шрам внизу живота исчез. Лишь тоненький едва заметный рубец служил напоминанием, что шрам все таки был. Грудь словно больше стала, как и бедра шире. Моя фигура обрела женские изгибы, а не юношескую худобу, к которой я привыкла. Интересно, это тоже преимущества оборотней?