Я горела. Заживо горела в адском котле, судя по ощущениям. Что-то бормотала, звала Вику, Итана, проклинала Адама и просто несла бред. Время от времени настойчивый и властный голос сестры заставлял меня открывать рот и глотать прохладную воду. После очередной такой порции, оказавшейся горькой на вкус, я смогла наконец-то забыться безмятежным сном. А вот пробуждение…

Я резко распахнула глаза, встретившись взглядом с тёмным взглядом какого-то не русского дяденьки.

— Эээ-э… — пробормотала я.

— Мы не знакомы. Не пугайся. — без намека на акцент заговорил он. — Вика отошла заказать в номер завтрак. Я Баха.

Я выдохнула. Слова незнакомца о моей сестре успокоили расшатанные нервишки.

— Приятно познакомься. Я Клэри. — Баха поморщился при упоминании моего имени, но после весело подмигнул. — Что-то не так?

— Вике так не говори. Ей не нравится это производное твоего имени. — хохотнул душевно он. Такой себе хохот, словно медведь в лесу деревья ломает. — Как себя чувствуешь? Может принести что-то?

Я задумалась и прислушалась к своим ощущениям. Я была в полном порядке. Кроме того, что я пахла потом, больше ничего не выделялось. Даже рыбный запах куда-то делся, не говоря уже о таких банальных вещах, как простуда, или что там у меня было.

— Нет. Знаете, я чувствую себя очень хорошо. — улыбнулась я, но все ещё не решаясь выбраться из-под одеяла. Хоть и в возрасте, но все таки мужчина, а я голая. Вообще! Стыдливо прикрываться, чтобы сбегать в предполагаемый туалет пописать мне не улыбалось.

Номер был шикарным. Особенно по сравнению с комнатой Адама. Адам! Сукин сын, а!!! Начудил же он, однозначно! Хамло редкостное, ещё и лжец! Стоило только представить, что сестра бы так и не нашла меня всю замерзшую и вонючую на парковке, как рваный рык вырвался из горла.

Баха заинтересованно поднял брови. Я потупила взгляд, создавая крайнюю степень заинтересованности убранству комнаты.

Очень уютный номер с двумя кроватями, большой плазмой, двумя тумбочками и небольшим шкафом. В принципе обычный, но все равно, светло-коричневые тона в сочетании с белым и чёрным придавали ему какую-то нотку уюта. В частности: милые бежевые коврики у кроватей, настенные светильники по форме золотых лилий и полосатой постельное бельё.

— Мне выйти? — спросил этот мужчина, враз став для меня образцом мужской сообразительности и мудрости.

— Если не сложно. — пропищала я.

— А что в этом сложного? — усмехнувшись он поднялся с плетеного кресла во весь рост. А рост этот был мама не горюй! В сочетании с его крупной костью и тучностью… Тролль! Натуральный тролль из фэнтези. Большой, очень большой дядя.

Едва за ним закрылась дверь, как я привстала на локтях, отыскивая взглядом что-то, что можно было приспособить в качестве одежды. Мне бы даже покрывало какое-то подошло. Но ничего из этого не было. Рассудив, что в ванне должно что-то быть: полотенце, сменное бельё, халат, я рысью бросилась к единственной белой двери в дальнем углу номера. Запутавшись в одеяле, чуть не расшибла себе лоб, но приземлилась аккурат на мягкий и пушистый коврик плечом, избежав увечий. Чертыхнулась.

Ванна была обычной. Белый санузел, белая душевная кабина, белая раковина, изогнутая золотистая сушилка, фен для волос, пробники мыла и шампуня и, о, да, полотенца тоже были тут.

Не успела я начать свои утренние дела, умостившись на унитазе, как в комнату ворвалась Вика.

— Ты зачем встала? Подождать не могла?!

— Я писаю! — подметила я, сжав вместе колени.

— Клара, я чуть с ума не сошла, когда Баха сказал, что ты его выставила из номера!

— Я не выставляла его никуда!!! Он предложил, а я не отказала. И дай пописать а…

— Писай!

— Вика…

— Ладно! У тебя пять минут. Потом я вернусь и проконтролирую. Ещё не хватало, чтобы ты в обморок шлепнулась.

Пяти минут не потребовалось. Я управилась быстро и, завернувшись в большое полотенце, выскользнула из ванной. Вика раскладывала не хилый завтрак на столе, но заметив меня бросила все и шагнула мне навстречу:

— Иди я тебя хоть обниму нормально.

Я прильнула в родные объятия и прикрыла глаза наслаждаясь этим моментом. Удивительно, но раньше я не любила с ней обниматься или целоваться, как и с остальными старшими сестрами. С Артёмом да, и то потому что его это бесило. А сейчас даже рук разжимать не хочется.

Она отпустила первой, подозрительно шмыгнув носом:

— Давай поедим, а? Я лично умираю с голода. И ты мне как раз все расскажешь. Хорошо?

Кивнув, я плюхнулась на кровать и расплылась в довольной улыбке.

Я говорила долго. Всё из-за того, что кто-то вообще не умеет слушать, а постоянно перебивает, уточняя или переспрашивая что-то. И о больнице, и об Итане, благоразумно умолчав, что он мне нравится, о дочери, о Маркусе, об Адаме и о проклятом супермаркете…

— Не нравится мне этот Адам… — задумчиво протянула Вика, сделав глоток кофе. — Я вообще думала, что ты заикаешься, а не А-адам с ударением на первую — А-. Кто так назвал ребёнка?