В результате только через три дня с территории нашего особняка в сторону храма выехал экипаж. Для своих целей я надела темно-синее закрытое платье, на руках были тонкие перчатки, а на волосы набросила черный ажурный шарф. Все это выглядело достаточно строго и соответствовало случаю. Разумеется, молиться я собиралась не за якобы умершую мать, потому что мама была жива и, надеюсь, пребывала в добром здравии. А вот за старшую сестру, которая умерла за год до моего рождения, все мы регулярно возносили молитвы. И в этот раз удачно совпало, что приближалась очередная годовщина ее рождения и смерти, которые разделили какие-то два дня. Всего два дня она не дожила до двух лет. И год и два месяца до моего появления на свет.

Возле храма оказалось не просто людно. Моему экипажу пришлось сбавить скорость примерно за квартал до комплекса. А метров за двести возница заглянул в карету и произнес немного виновато

— Простите, леди, но дальше проехать невозможно. Всех конных направляют на стоянку, — и он рукой показал на большое поле, где скопилось огромное количество карет. В, на первый взгляд, хаосе сновали мальчишки, что, как мне показалось, вносило еще больше путаницы. Однако все двигались на редкость слажено, одни экипажи отъезжали, другие приезжали на их место.

— Хорошо, — я не стала возражать, все равно ничего не смогу сделать. — Дальше я пойду одна. А вы ждите меня.

Не успела я высказать это, как дверца экипажа распахнулась.

— Леди, — стоящий за ней паренек в одеянии послушника поклонился. — Прошу вас следовать за мной. Я провожу вас к храму, отвечу на все вопросы, а если у вас возникнет желание, покажу все самые интересные места и расскажу о них все, что знаю.

Я кивнула. С помощью моего провожатого выбралась из экипажа, и мы пошли на место грядущего преступления.

— Скажите, а с чем связан такой ажиотаж? — поспешила выяснить я. Надо пользоваться ситуацией, чтобы узнать то, что не получилось из официальной прессы. — Мы с мужем не так давно прибыли сюда, и не в курсе всех событий.

— Дело в том, что храм скоро закроет свои ворота для простых посетителей. Только служители из других мест будут допускаться и только в строго определенные дни. Осталась всего неделя, чтобы люди могли поклониться святыням. Потом же ворота отворятся только по завершении всех работ, но не раньше, чем через пару лет.

— Как хорошо, что я успела, — выдохнула с легкой долей религиозного экстаза. — Я бы не простила себе, что не успела попасть сюда. Мне так надо вознести молитву именно в эти дни.

— Да, вы очень вовремя прибыли, госпожа.

— Леди, — поправила я его. Пусть положение — не та вещь, которую стоит в любой ситуации выставлять напоказ, но истинная леди не допустит, чтобы ее сравнили с купчихой или простой горожанкой.

— Простите, леди, — спокойно отреагировал мой провожатый, понимая правила игры. — Вам и, правда, повезло. Надеюсь, вам понравился в нашей обители. Это одна из старейших обителей нашего материка, если не всего мира.

Я только чуть кивнула, принимая информацию. Тем более, читала об этом накануне.

Количество желающих именно в эти дни вознести молитвы именно в этом храме по мере нашего продвижения вперед все возрастало. Одна я бы вряд ли смогла так быстро преодолеть, казалось бы, небольшое расстояние. Но мой сопровождающий уверенно вел меня все дальше, то и дело срезая путь через какие-то ворота, калитки, двери, куда простой человек вряд ли мог войти.

Наконец, мы прошли главные ворота. Причем меня провели через калитку чуть в стороне от главного входа, но так, чтобы я могла оценить всю красоту старинной архитектуры. После мы прошли по засыпанной белым песком тропинке и вышли к главному храму.

Некоторые люди оглядывались, недовольные тем, что кто-то проходит в храм без очереди, но мой траурный наряд быстро унимал их недовольство. Я старалась запоминать дорогу, чтобы потом хоть немного ориентироваться в пространстве. Пока ничего сложного не было, мы шли параллельно главному проходу в храм, чаще всего прикрытые от посторонних глаз цветущим кустарником или высокими цветами. Было видно, что садовник в этом месте не только знал, но и любил свое дело. Впрочем, его не просили уродовать кусты, придавая им формы животных, птиц или людей. А поддерживать их в аккуратном виде было не сложно.

Вскоре мы подошли к главному входу в храм. Толпа паломников и просто желающих успеть поглазеть на убранство древнейшей городской постройки в том месте достигала апогея. Но благодаря провожатому мы свернули, не дойдя до главного входа не более двадцати метров. Пройдя вдоль восточной стены, вошли в малоприметную дверцу, которой пользовались служки.

— И многие посетители получают доступ в обход очереди? — поинтересовалась я.

— Только те, кто пришел за молитвой, — был ответ. — Вы в траурной одежде, значит, вам нужно вознести молитву, получить утешение. Большинство же пришли, чтобы потом похваляться, что они успели попасть в храм до того, как ворота его затворятся для мирян.