Что она хотела сказать этим «кажется» и незаконченной формой «влюбляюсь»? Внутри нее этот процесс давным-давно завершен. Любит она Рагнарина. Любит. Безумно. Что бы он ответил, если бы она сформулировала свое признание правильно? Верит ли в любовь с первого взгляда? Верит ли, в принципе, в любовь? А вдруг он из тех, кто отрицает большие чувства?

Ей вдруг становится страшно до ужаса.

А Денис сидит напротив и как ни в чем не бывало потягивает приготовленный ею кофе. Смотрит прямо в глаза. Его-то не смущает ее корявое признание и близость, в частности. Абсолютно.

Сознание Янки начинают долбить неожиданные мысли.

Какие у него были отношения с женщинами до нее? Любил ли он кого-нибудь? Приводил вот так вот домой? Смотрел так же?

Ревнует? Да, ревнует. До трясучки. С этим водоворотом мыслей даже об отце забыла. А надо бы уже выдвигаться домой. Время не стоит на месте, тикает.

— Хорошо? Вкусно? Получилось? — не выдерживая напряжения, заваливает Дениса вопросами.

— Замри, Янка. Что ты дергаешься, словно под тобой стул горит?

Подпирая ладонью подбородок, Шахина выдавливает из себя сладчайшую улыбку.

— Спешишь? — так же «сладко» улыбаясь, подмигивает Рагнарин.

Насмехается? Издевается? Проверяет? Чего добивается?

Яне вдруг кажется, что он видит ее насквозь и намеренно вытягивает из нее эмоции, которые она всеми силами пытается подавить.

Ее смех слышится фальшиво, но уж как есть. В том состоянии лучше бы у нее не получилось.

— Нет. Просто смотрю на тебя. М-м-м, любуюсь, Денисочка.

— М-м-м… Может, тогда подойдешь, поцелуешь? Что зря любоваться?

Спрыгивая со своего стула, без промедления преодолевает разделявшее их расстояние. Протискиваясь между коленей, кладет руки мужчине на грудь. Наконец, и в его глазах мелькает удивление. А Шахиной настолько это нравится, что она решается действовать еще смелее. Прижимается вплотную. Из-за того, что Рагнарин сидит на барном стуле, а она стоит, их лица оказываются практически на одном уровне. Впервые. При полном дневном освещении может заглянуть непосредственно ему в глаза.

Впускает. Внутри него ветрено. Лицо спокойное, а в глазах целая буря эмоций.

Сильный. Уравновешенный. Северный.

— Денис… — голос обрывается несознательно.

Обхватывая его лицо ладонями, трется губами. Слизывает с его губ насыщенную горько-сладкую крепость напитка и, прикрывая веки, шумно выдыхает.

— Вкусно.

Хоть кофе она не любит, с ним вкусно.

Ладони Рагнарина крепче сжимают ее бедра. Язык жарко проталкивается в рот, но действует не агрессивно. Мягко и неторопливо ласкает. Внизу живота Яны снова скапливается горячее и интенсивное напряжение. Ощутив между ног влажность, в первый момент поддается рефлекторной панике. Отстраняясь, невидящим взглядом смотрит ему в глаза. Подсчитывает дни цикла. Понимая, что до менструации далеко, не сдерживаясь, с волнением обращается к Денису, как к единственному источнику информации.

— Так нормально?

— Что?

— То, что у меня там прямо сейчас становится мокро? — краснеет, указывая глазами вниз.

«Твою мать, ей же девятнадцать…»

«Как можно оставаться настолько неосведомленной?»

«Хотя откуда она это должна знать?»

— Нормально. Ты возбуждаешься. Это естественная реакция организма.

Янка издает какой-то задушенный крякающий звук и прячет лицо, прикасаясь к его щеке своей щекой.

— Ты все знаешь, а я вообще ничего…

— Все, что нужно, я тебе расскажу.

— Мне продолжать тебя целовать?

— Если хочешь.

Хочет. И целует. В этот раз он еще осторожнее принимает ее ласку. Двигая губами так же неторопливо, как и она, вероятно, пытается удержать их обоюдную страсть в каких-то рамках. И она, на самом деле, в тот момент благодарна ему за это.

Скользнув ладонями на затылок Дениса, просовывает пальцы за ворот рубашки и с восторгом отмечает, как его кожу стягивает дрожью. Инстинктивно увеличивая напор, стонет ему в рот. Прижимается ближе, в каких-то сумасшедших и запредельных попытках соединиться с ним воедино. Пробраться в его тело. Пролезть в самую душу.

Денис, оказавшись неподготовленным к такому накалу внутренних ощущений, буквально дуреет от происходящего. Прежде ведь принимал действительность с каким-то разумным и оправданным равнодушием.

«Девственница, и девственница».

«Что такого?»

«Ничего особенного».

Только вот по факту обнаруживает, что то, как его тело отзывается на ее распускающуюся, словно дикий цветок, сексуальность, неожиданно сносит твердокаменному Рагнарину голову.