— Верно, нян. Мы взяли образцы крови и скрылись, — не без гордости заявила Оудетт и похлопала по мечу.

— То есть фактически других Тёмных вы и не встречали?

— Видите ли, Константин, они были за мостом, ня. Полагаю, что время от времени они совершали вылазки, но мы не застали этот момент, ня, — с подозрением рассказала Иви, после чего глянула на меня с прищуром. — Что вы задумали, ня? — нека навострила ушки и выглядела очень заинтересованной.

— Если принять во внимание всё изученное нами из базы данных, можно предположить, как именно работало излучение. Нельзя было добиться сложившегося здесь баланса при стихийном возникновении Тёмных, как это обычно происходит, — продолжил говорить я, поглаживая подбородок. — Но как ещё ограничить влияние двух «миров»? Только с помощью переправ.

— Переправ, нян? — Оудетт озадаченно осмотрелась. — Мы должны сперва отыскать мост?! Это может быть очень далеко, нян...

Поймав в голове нужный образ, я закрыл глаза, после чего отдал приказ девчонкам и взял их за руки. Пробежавшись по наитию, ориентируясь лишь на данные откалиброванного получше «Шёпота», я чуть было не оглох, когда мы добрались до внезапно возникшей перед нами цели.

— Это что за ерунда, ня?! — Иветт посмотрела на меня с удивлением и даже восторгом. — Мне ещё есть чему учиться у вас, Константин, ня.

— Он у нас молодец, нян! — радостно объявила Оу. — Но что это за здание?

Обе кошечки с удивлением рассматривали старую потрёпанную избушку, внезапно оказавшуюся прямо среди леса на тёмной опушке. А уж с каким наслаждением я послушал удивлённые няки, когда избушка с треском заходила ходуном и поднялась в воздух, демонстрируя Путешественницам пыльные куриные ноги.

— Няан! Нужно их рубить?! — воскликнула Оудетт в растерянности.

— Я могу отравить всю конструкцию, если там вообще есть артерии, ня, — пробормотала Иветт, осторожно поглядывая на меня.

— Пока что не требуется. Если догадка верна, то мне стоит идти одному, а вы подключитесь чуть позже, — объяснил я. — Не спорьте. У меня есть силовое поле и «Покровительство».

Я прекрасно помнил, как переоценивал свои защитные возможности, поэтому планировал действовать осторожнее. На моей стороне было «узнавание» — всё-таки ноопроявления большей частью подчинялись определённым правилам, особенно если речь шла о распространённых образах. Боялись серебра, святой воды, кольев в сердце... Хотя колья в сердце и живых должны пугать, тут не поспоришь.

Вот и сейчас я вышел вперёд и закричал, предварительно отключив некоформу:

— Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу — задом!

Послушно заскрипев, избушка действительно стала разворачиваться, и вскоре я увидел крыльцо. Послышались монотонный стук чего-то твёрдого о пол, а затем с жутким скрипом дверь открылась, явив мне закутанную в тряпьё старуху с крючковатым носом.

— Кто таков, молодец? Чего пришёл? — бросила бабка, сверля меня взглядом. У неё не было особой ауры Тёмной, но сейчас меня это уже не слишком удивляло.

— Я путник, потерялся в лесу... Не найдётся ли у вас немного пищи?

Не уверен, что бабке действительно были важны мои слова, поскольку она без лишних россказней пригласила меня внутрь. Как и ожидалось, убранство представляло собой ветхую мебель и кучу тряпья, будто бы на самой бабке уже было надето мало — должно быть, сменная одежда.

Больше всего выделялась большая печка и шкаф со склянками, содержимому которых могла позавидовать Кунсткамера.

— Милок, чай замёрз с дороги? Полезай на печь, погрейся, — потирая ладоши, ласково заявила бабка, а я поблагодарил и стал карабкаться на печь. Как и ожидалось, людоедство — вполне обычное явление для таких заведений, поэтому я благополучно провалился прямо внутрь печки, но силовому полю такая ерунда была нипочём.

— А-а-а! Ты чего творишь, старая! Пережарила уже! — закричал я.

— О? Как это пережарила? Ты как там вообще говоришь, милок? — бабка явно удивилась и сняла заслонку с печи, откуда на неё глянули пустые глазницы скелета, слегка подсвеченные сиреневой энергией. Всего-то маленькое «Превращение», но бабка не ожидала такого расклада и испуганно отпрянула, свалившись без чувств.

Сестрицы тем временем подскочили к избушке и забрались внутрь, где мы уже все вместе примотали бабку к стулу и брызнули ей на лицо ледяной водой.

— Чуфырь! Что за чертовщина?! — Яга выглядела даже немного испуганной. — Котик — тёпленький животик... Шёлкова шерстинка.., — добавила она с сомнением, посмотрев на Иветт.

— Нам нужно попасть в Тридевятое царство, — заявил я. — Ищу другого «котика». Как мне её спасти?

— Так вот в чём причина, — простонала бабка. — Беда, молодец, беда. Не знаю я ничего.

— А если подумать, ня? — ледяным тоном произнесла Иветт, чьи глаза стали белёсыми. — Кем бы ты ни была здесь, ведьма, все равны перед Танатосом.