Отец Артура узнав правду о лечении сына, орал. Дело в том, что из корпуса якобы с железной дисциплиной вырвались истории о беспардонном поведении старшего сына, от которого последний месяц родители требовали выполнять наставления. Было любопытно наблюдать за извержением вулкана, который настойчиво и глупо раскалял Артурчик с тех пор как заселился в эту просмоленную таблеточным дыханием палату. Сын краснел и плакал.

Сдала его от сорокапятилетняя медсестра Люда. По мнению Игоря, лечение Артура наглядно затянулась. Непонятно было почему родителям и лечащему врачу потребовалось стукачество, чтобы осознать причину, по которой растущий пацан не мог победить недуг.

Люда с самого начала поступления Артура подмечала. Кто посещал его? Это четверо однолеток-пацанов в адидасе с золотыми крестика на груди. Что приносили из гостинцев? Соленая еда, выпивка (водка и ликер) и сигареты. Куда и с какой целью он выходит из больницы? За выпивкой, сигаретами и курицей-гриль.

Молчала до тех пор, пока Артур приходил к ней ночевать в одиночные дежурства. Когда же у того появилась новая любовь, Зоя, и он пренебрег прежней любовницей, терпение лопнуло. Она донесла до лечащего врача информацию максимально безопасно для себя. Без некоторых деталей, представив Артура в свете дерзкого нарушителя прописанного покоя, а не тем теплокровным, с кем делила кровать.

Игорь, делая вид, что слушает плейер (а было не до сна), впечатлялся происходящим. Как будто в театре, сидя в партере, просматривал постановку «Горе от ума». Романтизмом выглядело слепое доверие распиздяю-пацану. Реализмом недуг, перешедший в запущенную болезнь и пустивший корни настолько глубоко, что приводило к инвалидности.

Лечащий врач, Валерия Михайловна, завёл обсуждение о том, что состояние Артура за полгода ухудшилось. Был небольшой всплеск хороших показателей, но не более двух тех недель.

Эти две недели Игорь отметил как свое достижение. Сразу после того как Игоря положила в больницу, желая поскорее покинуть её, проявил несгибаемую волю соблюдать врачебные предписания. Артур последовал за ним и взялся за себя. Но влияние распространялось ненадолго. Игорь семимильными шагами поправлялся и решил отметить, достигнув благоприятной отметки. Они вместе выпили по сто грамм водки.

Артур сорвался. Не ограничивал себя в еде и питье. Хотя Игорь пару раз доставал его советами отложить нарушения.

По себе же, для очистки совести, провел анализ и подсчитал, что не нанес себе вреда, так как доза выпитого была мала. Более подобного он не позволял вплоть до выписки из этого грустного учреждения. Более того Артур постоянно склонял его то прибухнуть, то исподтишка угощал курочкой. Игорь проявлял железную волю, отказываясь.

«Пересадка почки» услышал Игорь и испугался за товарища. Драматургия. Приговор звучал уверенно и не подлежал пересмотру. Артур заплакал громче, представляя, что это обозначает. Ежедневное наблюдение за пациентами с донорскими почками не вызывало радости. Их заселяли в палату, из которых пара месяцев тратились на прием гор таблеток, череду капельниц, очередей на анализы и немногие возвращались к прежней жизни.

Следом заплакала мама Артура.

«Пугают» – опомнился Игорь, понимая, что голод подбрасывает неадекватный вывод. Выключил звук в плеере и услышал от Валерии Михайловны добившейся устрашения:

«Попробовать надо с диализа. Если не поможет, то пора начинать задумываться о пересадке».

Игорю понравилась подготовленная взрослыми инсценировка страшного диагноза, прекрасно понимая, что половина успеха к выздоровлению – это соблюдение диеты. Артуру же нравилась роль пациента. Скучно развлекаешься, зато не учишься. Если надавят, то жалуешься на плохое самочувствие и, тебе соболезнуют. Лентяй не представлял, чем заняться в жизни, кем стать. Он вырос в городке, где жируют бандиты. Он не видел прекрасных мест. Не читал достаточно, чтобы предполагать, где тот родник, попив из которого обретаешь второе зрение, что открывает бесконечные грани.

Игорь подтянулся на пол локтя. Гнилые зубы остались позади. Точность и детализация воспоминаний потрясала. Особенно то воспоминание, в котором мужчина, что заказал черного котенка. Внешне походил на коллегу из IT-компании, Олега Борсяка.

Болото забурлило. Лопнувший пузырь принес неимоверный якорь со дна памяти. Треугольный кусок камня, породу которого будучи ребёнком так не удосужился выяснить.

Приходило очередное воспоминание о том, что точно такой же камешек был найден в куче песка в хабаровском дворе спального района. От болота ничего не скроешь.

Обрезанный ударной волной при подрыве, в срезе напоминал горизонтальную мозаику из чередование серых и белых полос. Как будто вылепленный руками протуберанца неуклюже подражающему Сальвадору Дали в период написание тем «Великого Мастурбатора». Получилось лишь создать на срезе четкие параллельные друг другу линии.

«Ах нет, вспомнил породу, оникс».