Минерал, волокнистая разновидность кварца, в котором незначительные по количеству примеси создают плоскопараллельные окрашенные слои. Разновидность мрамора. Выглядел крепко.

В случае с Игорем, разновидность. Халцедон. Ирония заключалась в том, что порода не была местной. Если допустить, что халцедон сюда занесло вагабундом 26 и поверить распускающим слухи продавцами про магические и лечебные свойства камня, то он лечит то, от чего хворал Игорь. Самоцвет-оберег изгоняет из организма большинство недугов, вытягивает боль изнутри своим положительным зарядом, особенно из почек. Совпадение? Не думаю.

Он подхватил камень и положил за пазуху. Авось пригодится.

***

Во дворе навалили огромные кучи песка, высотой в два этажа. На вопрос бабушки-скамеечницы: «Доколе это безобразие будет перекрывать удобные проходы?»

Водитель КАМАЗа рявкнул: «Пару месяцев пождите!»

Хлопнул дверью и поднимая пыль уехал за следующим грузом. Песок накрывал разваливающуюся от нагрузки песочницу, расшатанные качели, проходы между домами, оставив подходы к подъездам исключительно с главных улиц.

Небрежно засыпали акации жёлтой, сирени, чубушника и лапчатки. О чем отдельные слёзы пролили квартирные огородницы, мечтающие о дачах и перебиваясь ухаживанием за растущим у окон кустарником.

Залезать на горы семилетнему сродни испытанию. Песок постоянно противостоял, сползая и таща за собой. Набежавшая детвора, приняв вызов, неистово набросилась на песок. Не прошло и пару дней как скукота насела. Нашли песку новое применение. Кучи обрели осадной вид. Прорытые туннели, укрепленные найденным на близлежащих помойках деревянными подпорками и перемычками. Там, где хватило дерева, картон (найден в близлежащих магазинах) подпирал стены и потолок, не давая песку нарушить проходы. Иногда при раскопках находили крупные морские ракушки и приятно обточенные камешки. Трофеи сразу растаскивались по домам.

Туннели разные по длине, иной раз пугали протяженностью и темнотой. Раскопанные смелыми пацанами только ими и посещались. Остальные пугались заползать глубоко, ожидая обвала.

Короткие в длину, не более метра-полтора, никого не страшили. К ним выстраивались очереди, чтобы проползти на противоположный край и отметить криком победу над страхом.

Диснейленд для бедных поразил двор. Особенно родителей, наблюдавшихся за командной игрой детей, ранее от летней тоски бьющими друг друга предметами разной длины и твердости почем зря.

«Муравейник» (так нарекли постройку) также заставил позабыть бои на самодельных алюминиевых рогатках, от выстрелов из которых у взрослых наступала умеренная изжога, когда приходилось обрабатывать йодом рассеченную молодую плоть.

В целях сохранения построек от настроенного критиковать хулиганья и тупо крушить юнцы организовали дежурные бригады. Перед ними ставилась задача категорически не пускать посторонних во двор. Родители, потрясенные масштабностью и трудоемкостью построек, поддержали их настрой. Во дворе каждую ночь дежурил один взрослый папа и двое детей. Доброжелательными семьями были выделены три раскладушки для дежуривших и тумба.

Тёплыми летними ночами, слушая храп успевшего перехватить чекушку папы, дети обычно осуществляли обход с фонариком. Не напрасно. Несколько попыток посягательств предпринималось, но не хулиганьем. За песком наведывались с лопатами и ведрами мародёры, разумно предположившие, что песок сгодится в хозяйстве. Дети, услышав посторонний шум, будили папу ударами палки по пожертвованной алюминиевой кастрюле, стояло запрыгать выдаваемому фонариком лучу. Охрана пугала их. Ночные воры ретировались, позорно скрипя ведрами. Тем подтверждали факт нарушения границы и целесообразность продолжать дежурства. Спустя неделю округа бросила попытки обогатиться песком по СССРски брошенным на коммунистические задворки.

В противодействии попыткам "отсыпать" песка двор укрепился в дружбе. Несмотря на пришедшее затишье, жители не верили в то, что поползновения закончились. Пройти незаметно по двору было невозможно и ночью, и днем. Настолько высоко дорожили Муравейником. Постройка пряталась в Индустриальном районе во внутреннем дворике за спинами жилых домов на улице Шимановского номер 10 и 12, на улице Радищева номер 16 и на улице Краснореченская номер 209.

Тем не менее, во дворе появились первые недовольные: работник НИИ, медсестра и военный. Они, в разное время, неоднократно были встречены охраной поздно ночью. Каждый из них основательно выбивался из общего распорядка и поведения. Работник НИИ был стабильно пьян. Медсестра использовала яркую косметику, часто похотливо размазанную по лицу. Военный тащил в пакете полезное и редкое: от изысканных продуктов питания до модной одежды.

Ушло умные выводили явное: работник НИИ – алкоголик, медсестра – проститутка, военный – вор. Те – отвергли обвинения и попросили не лесть к ним в душу. Порешили на том, что двор их не трогает. Выбивающие из графика простого рабочего человека – не препятствуют дежурствам двора.

Уговоры Игоря отпустить на дежурство увенчались успехом. В обычный вечер мама вручила ему завернутые в бумагу от колбасы два бутерброда и термос со сладким чёрным чаем. Подмигнула и выставила за порог. Во дворе его ждал чужой папа Витя и его дочка, подружка Игоря, веснушчатая рыженькая Ксюша.