– Они написаны казенным языком, а казенщина вызывает у меня оскомину. – Рита вспушила волосы пятерней и направилась к двери.

– Кстати, костыли продают через дорогу от госпиталя, но надо зайти вместе с Настей. – Дима наклонился и вынул из коробки рамку со стеклом. – О, да тут полно сертификатов и грамот! – И он принялся вынимать одну рамку за другой.

В его кабинете в ателье тоже висело все, что давало посетителю представление о том, кто перед ним. Были там фото со знаменитыми актерами, танцорами, телеведущими. Это не удивительно – в Харькове стоимость пошива в разы меньше, чем в Киеве, поэтому заказчику было выгоднее приехать в Харьков два раза, чем пользоваться услугами столичных портных, в большинстве своем набивающих цену не мастерством, а козырянием фамилиями звездных клиентов.

– Ой, смотри, это ты! – Дима протянул Гале рамку с черно-белой фотографией.

Декабрь восемьдесят восьмого, она в белом халате поверх теплого спортивного костюма, в ботинках сорок первого размера – их ей принесли после того, как на ее сапогах треснула подошва. Принес парнишка-санитар. Откуда, спросила она. Оттуда – и он кивнул головой в сторону развалин. «Не бойтесь, они лежали в сумке».

А что было делать? Не ходить же босиком.

Слева Юра, рядом с ним его брат Женька, талантливый фармацевт, он привез уникальную сыворотку, способную ликвидировать боль, но оставлять пострадавшего в сознании, чтобы он сам мог дойти до медпункта без сопровождения. Это было важно – все были заняты разгребанием завалов, особенно в первые дни. Рядом с Женей два спасателя из Петербурга. Справа врач из Израиля и три медсестрички, две из Еревана и одна из Киева. За их спинами большая палатка с красным крестом над входом. У Гали есть эта фотография, но она засунула ее куда-то очень далеко – ей тяжело вспоминать то время. Сейчас, глядя на снимок, Галя остро почувствовала запах внутри этой палатки. Запах крови, лекарств и хлорки. И увидела ловкие руки Юры и кровь на них. Кровь Ромки, мальчика, оглушенного невыносимым горем, с широко распахнутыми глазами, в которых была одна темнота.

– Это вы в Спитаке?

– Да.

– Покажи, – Настя протянула руку. – Ох, как же люди смогли все это пережить? – задумчиво пробормотала она, пристально вглядываясь в фото.

– Люди могут все. – Галя посмотрела на часы. – Настюша, ты не проголодалась?

– Нет, – племянница мотнула головой, – я хочу пить.

– Хорошо, я сейчас спущусь в аптеку.

– Я с тобой, – сказал Дима, – хочу кофе, на первом этаже есть автомат.

Галя вынула из сумки кошелек.

– Настюша, я с телефоном, – она похлопала рукой по карману халата. – Если что – звони.

– Ага… Я немного посплю, – девушка зевнула.

– А в туалет не хочешь?

– Нет.

– Ладно, мы скоро вернемся.

Как только дверь закрылась, Настя снова уставилась в телевизор, но, что происходит на экране, понимала плохо – она все время думала о Лешке и Оксане. Думала и косилась на рюкзак, лежащий возле дивана, – звонил Леша или не звонил? А Оксана? Настя вынула из кармана рюкзака телефон, осмотрела его со всех сторон, подула и, убедившись, что ни в одной щелке нет влаги, включила. Ей казалось, что он загружается невероятно долго, а ей так хотелось увидеть, звонил Леша или нет. Если не звонил, то… Губы девушки дрогнули, и на глаза тут же навернулись слезы – она не знала, что будет делать, если Леша не звонил ни разу. Она просто умрет, и все. Потому что это непостижимо. А вдруг он уже знает о ДТП и все равно не позвонил? Хм… Нет, он не знает. Откуда? Ох, как же она сразу не увидела в Оксане врага? Вот правильно говорила бабушка: «У замужней женщины подруг не бывает». Предположим, она еще не замужем, но у влюбленных женщин подруг тоже не должно быть категорически! А она Оксану везде за собой таскала, и Новый год вместе встречали, и на каникулах вместе. А надо было подумать: почему ни один из парней не встречался с нею больше месяца? Они все козлы, говорила Оксана. Нет, это она козлиха! И парни эти увидели ее поганую сущность, подумала Настя, чертя на экране графический код. Через пару секунд посыпались сообщения, и Настя едва не выронила смартфон из рук – это был всякий мусор, а Леша звонил всего один раз… Всего один! Услышал «зараз немає зв’язку» – и все? И ничего не написал… Как же так?! Он должен был звонить и звонить, пока она не ответит. Писать, снова звонить… А он… Он уже получил сообщение, что она в сети, так почему не звонит? Сердце перевернулось в горле, и Настя горько заплакала.

Дверь открылась, вошел Дима, и тут же зазвонил телефон. На экране появилась фотография Леши.

– Настюша, я тебе воду принес.

– Спасибо, – буркнула она и отклонила вызов.

– Эй, ты чего? – Дима наклонился над ней. – Тебе плохо?

– Нет, все нормально. – Она взяла из его рук бутылку воды.

– Как нормально? – Дима опустился на диван. – Ты плачешь!

– Я не плачу.

Дима сдвинул брови.

– Дима, извини, я не хочу сейчас говорить об этом.

– Ну, раз не хочешь… – Он развел руками и снова пристально посмотрел на Настю. – Ты меня не обманываешь?

– Нет, я тебя не обманываю. У меня все нормально. У меня правда ничего не болит. Абсолютно ничего. Ты иди.

– Уверена?

– Да, иди. Все нормально.

– Ладно… – Он не сводил с нее глаз. – Звони, если что.

– Обязательно.

Наплакавшись вволю, она вытерла слезы и уставилась на экран смартфона. Несколько минут она сидела, держа палец над экраном, а потом коснулась его.

Пять гудков… Леша обычно отвечает на втором, максимум на третьем.

– Настя, привет.

Сердце оборвалось и ухнуло далеко вниз – ну и голос у него! Совсем чужой. Сердится? Ну и пусть! Настя насупилась, втянула голову в плечи.

– Здравствуй.

– Здравствуй. Почему ты отклонила мой вызов?

– Не могла говорить.

– А сейчас можешь?

– Могу.

Пауза.

– Настя, я хотел спросить…

– Что ты хотел спросить?

– Я не понимаю, что происходит.

– Не понимаешь? А мне кажется, ты все прекрасно понимаешь.

Пауза. Ей страшно – только бы он не бросил трубку.

– Я считаю, ты неправа.

– Я неправа? Извини, Леша, это не я заигрывала с Оксаной, а ты!

– Я с ней не заигрывал.

– Не ври мне! – в сердцах крикнула Настя. – Я все видела, я не слепая! – И она швырнула смартфон на диван.

И снова горько заплакала.

Некоторое время Леша с недоумением смотрел перед собой – кажется, он сказал совсем не то, что собирался. Вот идиот! Он сунул телефон в карман джинсов и вернулся к скамейке.

– Поговорил? – поинтересовался приятель, хрустя чипсами.