– Фотографическая зрительная память… в придачу к эйдетической. Возможно, нычка Робинсона где-то рядом. Идем дальше?

Вместо ответа Макс указал пальцем чуть вперед:

– Видишь?

Я увидел участок ненормально выглядящей травы и понял, что это – замаскированная яма-ловушка, видимо, с кольями внутри. Влажность субтропического леса не дала траве высохнуть и пожухнуть, но наметанный глаз «тюленя» разницу заметил, в то время как я вполне мог бы и угодить в нее.

– Нычка Робинсона действительно рядом, - сказал я. – Видимо, такими ловушками он попытался ее обезопасить… В молодости воевал на Филиппинах против исламистских партизан и мог там такого поднабраться…

– Угу… Вот куда ведут следы… Глянем, только смотри под ноги.

Через десять минут мы нашли еще две ловушки, а потом и саму нычку, хорошо обустроенную.

Робинсон, если это был он, обосновался на небольшом возвышении под нависающей скалой, в густом кустарнике. Сверху его укрытие прикрыто тентом защитного цвета, а некоторые высокие кусты на противоположных сторонах связаны друг с другом натянутыми веревками таким образом, чтобы закрыть пробелы в сплошной стене. Работу он проделал хорошую: обнаружить убежище можно было бы только случайно – или по оставленным им следам.

В убежище еще никто до нас не побывал: ничто не тронуто. Висят связки сушеных плодов, полоски вяленого мяса: Робинсон явно кое-что смыслил в выживании. Мясо, видимо, каких-то мелких зверьков, потому что крупных тут и нет. Охотился явно ловушечным способом – силки и прочее.

– Неплохо он тут устроился, - заметил Макс, - но когда устраиваешься где-то надолго – поневоле протаптываешь тропки, по которым тебя в итоге и находят… Я никогда в одном месте дольше пары дней не задерживаюсь. Ну разве когда удается взять хороший груз – можно сидеть в укромном месте безвылазно, ничем себя не выдавая…

– Мне знаешь что не нравится?

– И?

– Кольер – следопыт хороший. Нашла тропку Робинсона и устроила засаду. Мы отыскали укрытие по его же следам. Почему тогда убежище не нашла сама Кольер?

– Может, ее просто не интересовало добро жертвы?

– Маловероятно. Тут более правдоподобный вариант, что она нашла его, а теперь использует, как ловушку. Мы зашли – а она, может быть, уже караулит нас на выходе.

– Не исключено, - согласился Шрайк, - давай быстро забираем тут все, что надо, и уходим. Если караулит… ну, придется с этим разобраться.

Я поснимал развешанные под тентом припасы, бросив вперемешку в рюкзак, и мысленно отметил, что теперь у нас припасов минимум на две недели на двоих, если экономить, а не обжираться.

– Все, уходим отсюда. Хотя если Кольер караулит – даже если мы свалим незаметно, она пойдет следом. Следопытка же.

Макс почесал щеку.

– Можем уйти в сумерках. В темноте примятая трава не видна, не выследит.

– Окей, так и сделаем.

Мы просидели в укрытии до тех пор, пока под кронами леса не сгустился мрак. Деревья и кусты все еще видны, но разглядывать следы в траве уже нет никакой возможности – самое время делать ноги.

Макс пошел наружу первым, пригнувшись, держа наготове дробовик и повесив мой ранец себе на грудь. Я с пистолетом – следом за ним. Из кустов мы выбрались, почти не зашумев, и немного отошли. Если гипотетическая Кольер где-то не очень близко – скорее всего, услышать она этого не могла…

В этот момент Макс стремительно распластался в траве, а поверху что-то тихо не то просвистело, не то прожужжало. Я, соблюдая тишину, присел, пульс стремительно подскочил за сотню.

Кольер действительно тут – и она охотится на нас, как я и опасался.

Дрянь дело: у охотника, удерживающего инициативу, всегда есть возможность в любой момент прервать охоту, если что-то пошло не так. Раз Кольер продолжает охотиться на нас и в темноте… Видимо, ее устраивают такие обстоятельства. Плохой знак для нас.

Я протянул руку и постучал пальцем по ноге Макса, привлекая к себе внимание.

«Что дальше?» - спросил я его жестом. Шрайк так же жестом велел мне молчать и не шевелиться. Ладно, это кажется не худшей идеей. Игра «кто кого пересидит» - в целом, не обязательно проигрышный вариант. Хотя сидеть тихо не сулит никакого преимущества, зато и не ухудшает положение. Посидим, дадим охотнику возможность совершить ошибку.

Несколько минут прошли в тишине и неподвижности, я убедился, что никто не будет на нас нападать, пока мы не шевелимся, а раз так – то я могу подумать над выходом из создавшегося положения… О, идея!

Нас двое. Противник один, и он караулит. Что мешает нам с Максом тихо, ползком вернуться обратно в убежище Робинсона? Кусты со всех сторон и очень плотные, пробраться через вход можно только согнувшись в три погибели и не бесшумно, стрелять из лука совершенно бессмысленно: кусты очень уж густые, даже если охотник умеет стрелять на звук – стрела застрянет. А в укрытии мы можем поспать по очереди и к утру быть немного отдохнувшими, если, конечно, мне удастся заснуть, зная, что поблизости караулит враг. А у охотника останется два варианта: продолжать караулить и к утру быть измотанным и сонным или оставить эту затею и уйти восвояси. Ну или третий вариант – начать активные действия и с высокой вероятностью ошибиться. Все-таки нас двое и у нас есть стволы…