– О, это сильный человек! Я знаю, – сказала певица. – Но я вам на слово не поверю. Поклянитесь!

Она достала медальон, висевший на ее груди, поцеловала и протянула директору.

– Здесь святая гостия! Коснитесь и клянитесь, что не возьмете на сцену Калиостершу.

Делать было нечего, Иван Перфильевич коснулся и поклялся Габриэльше на католической святыне, что не возьмет на сцену Эрмитажа Калиостершу.

– Моя карлица видела ее днем, дома, – говорила певица, понемногу успокаиваясь. – Она уже не первой молодости и сильно отцвела, помята и потрепана. Ведь муж возил ее повсюду с собой. И она совсем не графиня, а была служанкой в остерии, в Риме. Ее настоящее имя – Лоренца, да, Лоренца Феличиани. Моя карлица все узнала.

– А настоящее имя графа Калиостро?

– Этого я не знаю, совершенно не знаю.

– Итак, вы поверили, успокоились! Боже мой, кто может в вашем присутствии думать хотя бы о самой Венере! Ну, дайте вашу ручку, восхитительное существо!

Габриэлли протянула руку, благоухающую мускусом, но грубая ладонь которой свидетельствовала о домашних трудах певицы. Восхищенный директор покрыл ее поцелуями и присел на софу подле итальянки.

– Божественная! Один поцелуй! – шептал влюбленный старик. – Я чувствую себя, словно выпил эликсира молодости. Где твои угрозы, господин Великий Кофта! Хе! Хе! Хе!

Иван Перфильевич попытался обнять мощный стан знаменитой певицы. Бурные проявления тигровой страстности южного ее темперамента вообще обладали свойством как бы электризовать ее поклонников, хотя нередко в их головы летели башмаки и различные хрупкие бьющиеся предметы, а нередко и щеки принимали отпечатки мужественной десницы итальянки и даже крепких ее ногтей.

Медленно, как вулкан, утихая, певица отстранилась от директора спектаклей.

– Вы сказали, что везете мой новый контракт императрице? – строго спросила она.

– Видите ли, прелестная, он, собственно, не совсем новый. Вы получите дополнительно всю сумму, вами желаемую, в виде сверхконтрактных пособий. Итак, хотя контракт старый…

– Как старый? – мгновенно воспламеняясь снова, воскликнула певица. – Что значит – старый контракт?

– Я говорю и ручаюсь, что вы все получите, что желаете. Театральные суммы все в моих руках. Кроме того, воспособление единовременной безвозвратной суммы в тысячу червонцев мною через князя Григория Александровича совершенно исхлопотано.

– Тысячу червонцев! Но Безбородко обещал Давии пятьдесят тысяч червонцев! Контракт! Я требую, чтобы со мной был заключен новый контракт! – кричала певица, почти столкнув директора с софы.

– Новый контракт мною был государыне представлен, но не удостоился милостивого благоусмотрения. Государыне императрице утвердить его было не угодно, но повелеть изволили контракт возобновить, как было. Что же мог я поделать? Воля монархини священна, – разводя руками, говорил Иван Перфильевич.

– Но, кажется, ваша императрица достаточно богата! – раздувая ноздри орлиного носа, говорила Габриэлли с нервным хохотом и клокотанием в соловьином своем горле.

– Государыня изволила выразиться, что такие жалованья у нее фельдмаршалы получают!

– Фельдмаршалы?! Ну и пусть эти ее фельдмаршалы и поют для нее! – Габриэлли решительно встала. – Сейчас принесите мне контракт, и я разорву его в клочья. Я не останусь и трех дней в России. Можете, если хотите, взять примадонной Лоренцу Калиостро. Я не желаю больше служить в вашем балагане, не желаю дышать воздухом вашей грязной, варварской страны! Давайте контракт! Давайте сейчас контракт! И кланяйтесь вашей императрице!

– Бо-бо-божественная, ради всех святых! – взмолился Елагин. – Успокойтесь! Я же говорю вам, что вы больше того получите.

– Я не хочу ничего. Отдайте мой контракт! Со мною здесь поступают, как с ничтожной фигуранткой. Все монархи Европы добиваются наперебой той чести, чтобы я пела на их придворных сценах. Я видела у ног своих принцев, я – дочь повара и жидовки!

– Умоляю вас, очаровательная, несравненная, не принимайте столь необдуманного решения в разгоряченном состоянии. Вы – гордость и украшение Эрмитажа! Вы – императрица нашей сцены! Что значат контракты в России? У нас даже и законы ничего не значат. Написано и утверждено одно, а на самом-то деле бывает совсем другое! На коленях вас умоляю, не настаивайте, подпишите старый контракт и оставайтесь в России!

– Хорошо, я останусь. Вы просите – я останусь и подпишу контракт. Но с одним условием!

– О, все, что только в моей возможности, я всегда…

– Это в полной вашей возможности, тем более что вы сами хвалились необыкновенной легкостью в теле и ногах после ночного заседания с Лоренцей и завтрака. Так протанцуйте сейчас передо мной, и тогда я на все согласна.

– Но, прелестная, что это вам вздумалось? – изумился Елагин. – Как же это я вдруг буду танцевать? И зачем это вам надо? Вы шутите.