Кивнув, я направилась к Усну, чтоб забрать необходимые вещи.

— Хета! Сюда иди, бестолковое создание. Время делом заниматься.

Подхватив свою сумку, поманила пальцем девчонку, и направилась к храму. Мне срочно требовалось немного уединения.

Ведьма быстро двигалась к храму, завораживая своими плавными движениями и колыханием юбок. Следом семенила Хета, поминутно спотыкаясь и путаясь в собственном наряде. Разительное отличие в координации вызывало желание узнать у ведьмы, была ли она такой же неуклюжей когда-то.

— Я удивлен, Кирчу. Что это ты удумал? Жрицу в рабство взял?

— Не говори глупости, Онар. Как будто это возможно. Такую женщину рабой не сделать. Вредина сбегает при первой возможности. Тот домик, что ты мне раньше выделял, еще свободен?

— Конечно, я же говорил, что это твой дом. Женщины уже отправились приводить его в порядок и готовить ужин. Зверей можно забрать?

— Не надо, Вартас с Фатмаром присмотрят. Можно вашими загонами воспользоваться?

— Зачем спрашиваешь, понять не могу. В домике все не поместитесь, троих твоих на постой передам. За жрицей сам следить будешь ночью?

— Почему ночью?

— Не знаешь? По ночам у них силы куда больше. Это тебе не Сестры Светлого Лика.

Переговариваясь со старейшиной, мы двигались в сторону небольшого дома из двух комнат и широкой печи, в котором давно никто не жил. За небольшую услугу с моей стороны, оказанную деревне, несколько лет назад его передали в мое бессрочное владение. С общего согласия, там проживали иногда те, у кого случались неприятности с жильем. В том году по осени там поселилась молодая семья, чей дом накануне сгорел. Сейчас, как сказал Онар, домик не использовался уже пару месяцев, так что прибрать было необходимо.

Из открытых дверей доносилось веселое женское пение вперемешку со смехом. На порог выскочила босая дородная женщина с покрывалом в руках. Излучая жизнерадостность, она, сбежав на траву, весело с силой тряхнула пару раз тканью, изгоняя небольшое облачко пыли. Не став заходить внутрь и мешать хозяйкам, мы со старостой присели на лавку у входа, ожидая когда уборка закончится.

Через пару минут прибежала девчонка, босая, мелкая, с тонкими косичками. Она, широко распахнув глаза, смотрела на меня, протягивая Онару небольшой керамический кувшин, от которого вкусно пахло квасом.

— Внука моя, Фитан. Всю зиму про тебя болтала. Влюбилась, видать.

Девчулька, которой было не больше пяти, широко улыбнулась, протянув руки. Подхватив, легко усадил ее на колени. Видимо, мелкой было незнакомо еще смущение. Будь она постарше, точно покраснела бы и убежала.

— Не ее ли я из сугроба возле колодца достал?

— Она самая. С тех пор про твои глаза и лопочет. Кирчу то, Кирчу се. Спрашивает, когда ей замуж можно будет.

— За меня чтоль, замуж собралась? — удивленно со смехом посмотрел на девчулю. Она опять широко улыбнулась, сверкая глазенками, и, сложив ладошки, тихо, доверительно зашептала мне на ухо:

— Я суп варить умею. И хлеб скоро печь буду. И мамка обещала, что рубашку научит шить.

— Вот и умница. Хорошая жена будешь. Только, боюсь, не мне. Старый я уже. — Девчуля надулась, но упряма поджала губы и с колен не спустилась, теребя мои волосы.

Храм мне понравился. Темный, уютный, он как раз отражал характер моей богини. Встретив у входа местного жреца, который по совместительству был и лекарем, приказала не мешать, проскальзывая внутрь и закрывая дверь за Хетой. Высокий арочный потолок с небольшим отверстием, через которое было видно небо, темные чуть закопченные стены, завешанные тканями, бусинами, деревянными амулетами. А в нише, в самой глубине единственной комнаты стояла Она. Статуя Двуликой.

Вырезанная из дерева, расписанная яркими красками, Чива была очень похожа на одну из моих сестер по Обители. Рисунки на лице, множество украшений на шее и поясе, подолы не менее чем пятнадцати юбок. С мягкими, округлыми женскими формами, темными локонами и гордым выражением лица, она олицетворяла собой все земное, живое, что окружало нас.

Обойдя статую, я с уважением поклонилась второй сущности богини. Облаченная в серое, с покрытой головой, смиренно опушенными глазами и спокойным выражением лица, Светлоликая не имела собственного имени. Ни украшений, ни цвета. Даже ладони были скрыты широкими рукавами. Этот облик был непривычен и часто непонятен людям, но он был, и к нему следовало относиться с уважением. Сняв с пояса длинные бусы из мелкого камня голубого цвета, я повесила их на руки Светлоликой, выражая почтение.

Вернувшись в центр круглой комнаты, посмотрела за тем, что успела сделать Хета. Девчонка уже распалила щепки в большой каменной чаше над отверстием в крыше и разложила на возвышении травы из запасов. Я еще не говорила, что собираюсь делать, так что здесь лежали самые разнообразные сеты. Присев возле столика, порылась в своем поясе, вынимая амулеты. Каменные медальоны на красном шнурке. Их у меня было девять, но воспользоваться можно было только одним. Очень хотелось выбрать птицу, но это было бы не разумно. Пришлось отцепить лягушку с зелеными глазами. Хета удивленно смотрела на эти манипуляции.