— И я была тебе рада, ба.

Вода в импровизированной чаше пошла рябью и почти тут же в исчезла. Даже листья, которыми были выложены края, остались сухими.

Вернувшись к огню, я в первый раз внимательно рассматривала ажгжара, спящего на земле. Пепельные волосы странно контрастировали с загорелым лицом. Брови были прямые, на скулы падали тени от длинных ресниц. На левой стороне лба виднелась тонкая белесая полоска старого шрама. Еще одна была на правой скуле. Сейчас, когда желтоглазый не ёрничал и его вечная усмешка не кривила тонкие губы, в уголках глаз таилась едва различимая сеть морщинок, делая его старше, чем мне казалось раньше. На нем не было никаких украшений, хотя в ухе явственно была различима дырка для серьги, а на пальцах все еще не стерлись следы колец, оставаясь более светлыми, чем остальной тон кожи. Опять вернувшись к лицу, я разглядела короткую светлую щетину. Не удержавшись и пользуясь тем, что мужчине спать еще часа три, осторожно, одним пальцем едва коснулась небритой щеки. Ощущение было забавное. Жесткие волосинки цеплялись за пальцы, вызывали необычные ощущения на коже. Ажгжар глубоко вздохнул во сне, заставив сердце подпрыгнуть к самому горлу. Подождав с минуту, убедившись, что воин все еще спит, я рискнула вернуться к исследованию. Будучи совершено безнаказанной, и исключительно в целях самообразования, провела но щеке желтоглазого еще раз, с интересом прислушиваясь к зуду в ладошке. Что я знаю про него? В итоге не так чтоб и много. Почти ничего, если подумать. Вот! Имя знаю. Как же его? Забыла во всей этой суматохе. Кокчу, Шмокчу? Нет, как-то…

— Кирчу! — глядя на ажгжара сверху вниз, вспомнила я. Имя вырвалось само собой, от чего желтые глаза неожиданно распахнулись. Ни единого намека на сон я не разглядела в этих ясных цепких глазах. Перепугавшись, будь-то меня в голом виде на площади застукали, стремительно отскочила назад, неприятно шлепнувшись на попу и едва не угодив в костер.

— Вредина, — тихо произнес ажгжар, закрыв глаза и повернувшись на бок. Несколько минут посидев и ожидая дальнейших действий, я пыталась успокоиться. Вот напугал-то! Уверившись, что меня никто ни в чем упрекать или подозревать, кажется, не собирается, поднялась и медленно прошлепала в сторону желтоглазого. Прислушавшись и присмотревшись я поняла, что он снова спит!

В сердцах плюнув на все это, я решила, что мои нервы нуждаются в срочном лечении. Порывшись в сумке, нашла лекарство и запалила трубку. Она была маленькая, резная, подарок Бенира на инициацию. Пользовалась я ей весьма редко, больше предпочитая травяные отвары, но здесь чай было не заварить, так что умастившись у костра, накинув на плечи тяжелый ажгжаров плащ, бессовестно снятый с седла, я втянула теплый ароматный воздух, выпуская вверх первое облачко розовато-серого дыма.

Я находился в какой-то полудреме, то просыпаясь, то опять проваливаясь в забытье. Помнил легкий зуд в шее, который предшествовал потере сознания. Признаться, в тот момент была мысль, что мелкая-таки окажется права, и меня, явно чем-то отравленного, сегодня поделят на порции. Но интуиция подвела. В этом месте она вообще срабатывала весьма пагано, сбиваясь и отвлекаясь на окружающее. Это была всего лишь одна вредная ведьма. Совершенно не удивился, если бы меня бросили посреди болота. Кто знает, какое у вредины ко мне на самом деле отношение. Но нет, она подлатала Усну, что я уловил краем уха, распалила костер и даже положила что-то мягкое мне под голову. Правда, то, как мое вялое тело спустили на землю, было отдельной темой. Чудом не напоровшись на собственный клинок, порадовался, что спускать меня она стала в момент временного полу-бодрствования. А затем начались интересности.

Практически чувствуя на лице теплое дыхание ведьмочки, я старался не двигаться, и в тоже время не провалиться обратно в сон. Меня внимательно рассматривали. Апогеем стало легкое касание к щеке. Отросшая щетина, потревоженная пугливыми пальцами, вызвала такой импульс во всем теле, что только чудом не вздрогнул. Все же не сдержавшись, глубоко вздохнул, пытаясь унять трепет в теле, изо всех сил надеясь на продолжение этой несмелой ласки. Любопытная лягушка.

Мое терпение было вознаграждено. Через несколько мгновений прохладная ладонь вернулась к лицу, прижавшись к моей горячей коже. Я почти не дышал, наслаждаясь.

— Кирчу, — тихо, с придыханием раздалось надо мной. Сил терпеть не осталось и я взглянул на нее. Широко распахнутые карие глазищи на осунувшемся бледном лице смотрели с испугом. Несколько вишневых прядей выбилось из-под цветастого платка, мягкими завитками спускаясь у ушей. Ведьмочка была немного чумазой, со своими размазанными контурами узоров, утомленной и явно не выспавшейся. Но все же невероятно притягательной. Подавляя желание схватить и прижать ее к себе, закрыл глаза, почти сразу проваливаясь в дрему.

Вредина. Сама ко мне прикасалась, а как застукали, так перепуганная вся.

Окончательно проснуться мне удалось только через час, судя по внутренним часам. Ведьмочка сидела у небольшого костерка, пуская в небо облачка пахучего дыма. От ее трубки явно пахло какой-то ягодой и цветами. Зрелище весьма удивляло. Никогда еще не видел женщины с трубкой. Хотя, надо признать, что Тирма не могла стоять на одном уровне с моими прежними знакомыми дамами. Завернувшись в мой плащ, она невидяще смотрела куда-то в даль болот, что-то бормоча под нос. Чуть потянувшись, решил прервать ее уединение.

— Ты меня удивила, — жрица вздрогнула и замерла. Интересно, о чем она подумала. — Я уж было решил, ты меня в топях бросишь. Почему так не сделала?

Встав, почувствовал силу в отдохнувшем теле. Славненько поспал. Тирма с минуту помолчала, раздумывая над ответом.

— Ты мне жизнь спас. И… видимо, нам с тобой и правда вместе дальше ехать. — Голос был сиплый. Видимо, кто-то опять довел себя до истощения. Как-то сложно за ней приглядывать. Уж очень у кого-то силен инстинкт саморазрушения. Придется более основательно заняться этим вопросом. Присев перед дымной кочкой, которую сейчас изображала чиванка, я внимательно, уже нормально соображая, вгляделся в бледное лицо.

— Как себя чувствуешь?

Маленькая женщина подняла печальные глаза, выпустив в сторону облачко дыма. Подумав с мгновение, выдала невероятное.

— Есть хочу. Очень.

Вынув из сумок порцию вяленого мяса и твердого сыра, подал малышке с небольшой булочкуой Откусив всего по очереди, Тирма издала блаженный вздох, прикрыв глаза.

— Почему сама из сумок не взяла? видела же где у меня еда лежит, — я присел рядом, наблюдая как она оживает, набираясь сил.