— Герцогиня, — шепнул ажгжар.

Я и сама догадалась. У нее было несколько обеспокоенное но уверенное выражение лица, как у хозяйки, которая может контролировать свое хозяйство без посторонней помощи. Она была весьма красива, хотя уже и не слишком молода. При ближайшем рассмотрении, стали видны морщинки на лбу и в уголках губ. Идя к нам на встречу, герцогиня величественно кивнула и мне и Кирчу, выжидательно посмотрев на супруга.

— Отведи ее к Илу, я буду позже. Кирчу, пойдем, разберемся с нашими делами.

Передав ведьме сумку с ее вещами, я направился вслед за Ваар-но. Было неприятно оставлять Тирму, но ради этого дела я потратил массу сил и времени. Герцог направился прямиком в кабинет, скрытый за поворотом от большого зала. Светлое помещение с большим столом, книжными полками за спиной и парой кресел было излюбленным местом Ваар-но.

Предложив присесть, хозяин кабинета отправился к небольшому столику с графином, наполнив два бокала на треть темной жидкостью. Поставив один напротив меня, герцог поднял свой, предлагая выпить. Чуть отодвинув предложенный алкоголь, уверенно посмотрел в ответ, напоминая:

— Сперва бумаги. С подписями и печатью.

Ваар-но хмыкнул. Он был до крайности немногословный человек. Выдвинув ящик стола, герцог достал темную кожаную папку, завязанную синей летной. Внутри было всего два листа, но ради них я лез из кожи вон последние семь лет своей жизни. Подписав оба документа, Ваар-но протянул мне папку, вынув оттуда свой экземпляр. Мои руки дрожали, когда я забирал документы, перечитывая строчку за строчкой, хотя знал содержимое наизусть.

— Теперь выпьем? — хмыкнул хозяин, снова поднимая бокал. Стекло звякнуло, соприкоснувшись. Жидкость кипятком опалила горло, разгоняя кровь по венам, ослабляя напряжение и согревая. Наконец-то.

Мы посидели молча, разглядывая друг друга. При новых условиях нашего сотрудничества, я решил сообщить немаловажную деталь:

— Ведьма получила мою защиту, — герцог скривился, не пряча досаду.

— Она должна выполнить свою работу.

— Да, но ты не станешь ей вредить. Или удерживать силой.

— Да пусть катиться на все четыре стороны. Когда вылечит Ила.

Я сощурился, внимательно разглядывая выражение лица Григейля. Пусть я буду сослан в Пятый мир, если у Ваар-но в рукаве не припрятана колода, полная козырей.

Мы поднялись по лестнице, свернув в длинный коридор. Герцогиня, оправдывая первое впечатление, разумной женщины, тут же стала вводить в курс дела.

— Можете звать меня Ширин, или герцогиня, как вам удобней. Я не ваша хозяйка. Жить будете в доме, в другом крыле есть большая комната с видом на сад. Приставлю к вам помощницу. Если что надо, говорите ей. Если будут сложности или непослушание, говорите мне или мамаше Дану, она смотрит за кухней и прислугой. Пока я всех разогнала, чтоб не глазели и не мешались. Обычно в дому куда людней. Нам суда.

Мы вошли в светлую, хорошо прибранную комнату. Камин здесь не грел, но было тепло. На стенах висела пара больших гобеленов с изображением природы, стоял стол у окна и небольшой шкаф. В углу стояла кровать, укрытая множеством одеял, рядом на стуле сидел пожилой мужчина.

— Проходите, — герцогиня стала говорить тише, боясь потревожить мальчика.

Он лежал в ворохе одеял, бледный и худой. Сероватые губы, лоб покрытый испариной и седые волосы на висках. Ему было не больше восьми.

— Что с ним?

— Никто не знает. Первые симптомы появились года два назад, но были редки и слабыми, мы и не сразу поняли, что что-то не так. Берлид первым забил тревогу, — женщина кивнула на пожилого мужчину, который встал при нашем появлении, — он давно ходит за мальчиком, с пяти лет. Сперва наследник стал часто простывать, падать. Много спал. Постепенно становилось хуже. Перестал есть твердую еду, теперь и вовсе только бульон из кролика может внутри удержать. Появились приступы, словно его скручивает изнутри. Мальчик выгибается и кричит. Никакие лекарства, шаманы и пилюли не помогают.

— Он не ваш сын, — проведя рукой над лицом ребенка, уловила слабое дыхание. И правда, сил в этом теле оставалось не так и много.

— Нет, его родила не я, — спокойно отозвалась герцогиня.

— У вас нет детей.

— И не будет. Наследник может быть только один.

— Если мальчик умрет, вы сможете родить? — я подняла глаза на женщину, следя за ее лицом. Злость. Непринятие.

— Мальчик должен выжить. Любой ценой.

— Любой… — задумчиво пробормотала, наклоняясь ниже, нюхая, пытаясь определить источник неприятного запаха, — у меня есть ограничения в действиях?