— Ты что творишь? — прошипела, стараясь сбросить с себя его ладонь, но Тардашевски вцепился в меня мертвой хваткой, словно сросся. Я не хотела, чтобы Ксюша заметила, что он делает, поэтому поставила между ней и собой свой рюкзак, тем самым скрыла руку Тардашевски. Пыталась особо не дергаться на месте.

— Обнимаю тебя. — сказал так буднично, как будто так и должно было быть. Я открыла рот от его наглости.

— Убери лапы, — прошипела, стараясь отодвинуться от него, но его рука на поясе сжала меня только сильнее.

— Неа. Меня всё устраивает.

— Тардашевски! — цыкнула на него, причем сделала это так громко, что Нина Федоровна услышала нас, в тишине аудитории, и предупреждающе посмотрела в нашу сторону. Этот гад улыбнулся, а я покраснела, после чего встретилась взглядом с Ксюшей, и вообще вжалась в свое место. Она смотрела странно, и как-то осуждающе. Я окончательно смутилась.

До конца пары я сидела затаившись, только стараясь дышать, ведь каждую минуту ощущала собственный мужской запах Тардашевски и флер его мятного дыхания. Мне казалось, что он сильнее сжимает мое бедро, и прижимается в те минуты, когда Нина Федоровна отворачивается.

Когда препод все же сказала, что урок закончился, и дала перерыв в пять минут, я чуть не пулей рванула с места. Первое, что сделала это сильно толкнула Тардашевски, который наконец, разжал свою руку, позволив мне хоть немного двигаться. Однако, как только я попыталась встать, он бесцеремонно дернул меня вниз, снова не давая отстраниться, и только я хотела что-то ему сказать, ко мне обратилась Ксюша.

— Лиз, может пойдем сходим за кофе? У меня тут шоколадка припрятана, — хитро ухмыльнулась она, однако заметив здоровенную ручищу этого бугая, лежащую на моей талии, резко побледнела и подняла на меня удивленные глаза. Конечно же, подруга не ожидала, что такое может происходить прямо у неё под носом.

— Ксюш, я….

Снова не успела ничего сказать, Тардашевски выдернул из кармана пятисотную купюру, и протянул её моей подруге.

— Купи два кофе, пожалуйста, — по-деловому спокойно сказал он, слегка улыбаясь. — Себе и своей подруге. Думаю, этих денег хватит на еще одну шоколадку.

Ксения собралась возмутиться, я отлично видела это по её лицу, но тут подошел какой-то незнакомый парень, с нашей кажется группы, и резко рванув её за руку, повел по проходу вниз. Я слышала, что он ей сказал, что нам с Николасом надо поговорить. Насколько я смогла понять, этот парень, друг Тардашевски. Или какой-то знакомый.

— Ты что себе позволяешь, вообще?! — я не выдержала, повернувшись к этому чудику, и в этот момент он посадил меня себе на колени. Ахнула от неожиданности, ощущая пятой точкой отчетливый бугор в его штанах. И тут же покраснела, когда до меня дошло что именно это может означать. Я впервые была настолько близка с парнем. Точнее с его телом.

— Тардашевски! Отпусти меня немедленно! — дернулась но он не отпустил. Так и продолжил прижиматься ко мне и нагло ухмыляться.

— Иначе что, маленькая? Что ты мне сделаешь, м?

Я тяжело дышала, заторможенно придумывая, что бы с ним сделать, чем бы таким ударить, чтобы он немедленно меня отпустил, но в этот момент услышала над ухом ненавистный голос Вороновой. Ситуация снова повторялась.

— Ник, ты что с ней встречаешься?

Какое-то дежавю….что-то подобное было и в школе…..

— Ник, ты что влюбился в Донцову?

С этой фразы начался один из самых кошмарных дней в моей жизни.

Я как обычно пришла в школу, переоделась и ждала физкультуру в раздевалке. Переодела футболку и кроссовки, все тщательно заправила, и сейчас аккуратно зачесывала волосы в тугой хвост. Мне нравилось, когда они были распущенными, но когда мы бегали по физкультурному залу, мне приходилось их собирать в одну сторону, в пучок иначе было совершенно неудобно. То же самое я делала и сейчас. Аккуратный хвост с неприметной резинкой для волос, на голове.

— Ну что, сделала математику, Донцова? — Тардашевски стоял рядом, как обычно лыбясь своими кошачьими глазами и спокойно разглядывая меня с ног до головы. В его руках была какая-то тетрадь. Неужели списывать у меня собрался?

Я вздохнула демонстративно громко, упирая руки в бока, однако по тому, что его улыбка стала только шире, на него моя поза не произвела ни малейшего эффекта.

— Я Не Понимаю Математику! — сквозь зубы процедила ему в лицо, чуть отклоняясь назад, когда поняла, что подошла слишком близко. — Хватит меня об этом спрашивать, Тардашевски. Я уже много раз тебе про это говорила.

— Так и думал! — ухмыльнулся он, протягивая мне свою тетрадь. — Держи, двоечница. Математичка сегодня спрашивать будет.

— Что? — что-то я вообще, ничего не поняла.

— Переписывай говорю, тормоз. — хохотнул он, вкладывая свою тетрадь мне в руку. — После физ-ры вернешь. — деловито бросил он, даже не оборачиваясь. А я так и стояла в шоке от того, что сейчас произошло. Даже помотала головой, скидывая с себя морок.

Что вообще, происходит?

Я не стала терять свой шанс сделать математику правильно, поскольку вчера кто-то говорил, что сегодня действительно будет опрос по домашке. Я вчера попыталась сделать её сама, но к сожалению, у меня ничего не вышло, а мама плохо себя чувствовала и не смогла мне помочь. Папа как обычно, в это время был на смене.