Пару сотен лет назад, до массового распространения Мастеров, в Сфарре было строгое деление на стихийную и псионическую магию, как на Люпсе. Однако в современности подобной градации в самой магии уже не существовало. И дело было вовсе не в появлении Мастеров как таковом, а в ином, более комплексном, прогрессивном и научном подходе к магии, ставшем возможным благодаря Мастерам. И секрет, почему люди вообще делились на стихийников и псиоников, также был раскрыт около ста пятидесяти лет назад.

Согласно современной теории магии Сфарры, это обуславливалось разницей в базовом устройстве душ. Грубо говоря, существовали души-правши и души-левши, обладавшие отличавшимися внутренними структурными особенностями. “Правые” души, опять же, условно, состояли из больших энергетических конструктов. Поэтому они резонировали с относительно более крупными изменениями в окружающей энергии, что делало таких “правшей” предрасположенными к магии, основанной на глобальных концепциях, как огонь или ветер. “Левые” же души основывались на куда меньших “кирпичиках” и потому лучше взаимодействовали с мелкими изменениями энергии, что означало магию, основанную на точечном воздействии на реальность, вроде телекинеза. Этим объяснялись и сравнительно большая мощность стихийных заклинаний, и куда лучшие способности в восприятии энергии у псиоников, и ещё множество вопросов, над которыми ломала голову наука Люпса.

Однако это ни в коем случае не означало, что “праворукие” маги не могли использовать телекинез, а “левши” был лишены способности создавать цунами. Стихийная же предрасположенность, которой так грезили чародеи Люпса, при таком построении вопроса становилась просто шуткой. Вопрос был лишь в правильном подборе конструктов заклинаний для конкретного типа души. Так что в современных магических академиях Сфарры при поступлении у студентов, кроме потенциала, проверяли именно размер базовых “кирпичиков”, из которых состояла душа. Ведь он мог быть далеко не только двух видов: большой и маленький, а имел целую шкалу градаций.

Сама же магия от жёсткой привязки к стихиям и разделам типа телекинеза видоизменилась в сторону куда более гибкой и разносторонней системы, что Лаза не могло не радовать. Существовало три глобальных классификации. Первая учитывала ту самую величину изменяемой единицы энергии. Она варьировалась от макроскопической магии — той, что в основе имела целые концепты вроде “пламени” или “жизни”, до микроскопической, воздействующей на минимальные структуры вроде межатомных связей в веществе, чтобы, к примеру, мгновенно испарить воду из промокшей одежды. Вторая основывалась на сложности магии, от самого базового использования чистой энергии без каких-либо заклинаний, до крупномасштабных структур вроде той, что Лаз создал в сфере маго-металла для защиты Суара, в каком-то смысле настоящих магических компьютеров.

Третья же классификация не была градационной и делила магию на типы в соответствии с эффектом. Как раз здесь возникал упомянутый Сайлой ментальный тип магии, воздействующий, как несложно догадаться, на разум других существ. Ментальная магия, по очевидным причинам, считалась одной из сильнейших, однако также была крайне сложна в освоении и требовательна при использовании. К примеру, на человеке, знающем о воздействии и выставившем элементарные барьеры, было практически невозможно использовать магию разума, что, если задуматься, не могло не радовать. Поэтому, даже с учётом всех плюсов, ментальная магия не была особо популярна.

Однако, когда речь заходила о Мастерах, все правила ломались. Маги, сама суть которых была в нарушении законов реальности, при выборе специализации, связанной с магией разума, могли стать настоящими катастрофами. Поэтому в каждой из стран Сфарры существовали особые академии, где обучали исключительно ментальной магии с расчётом на то, что после выпуска студенты пройдут через процедуру по созданию Мастеров. Благо, из-за множества факторов вроде той же невероятно высокой сложности ментальной магии или того, что при преждевременном и насильном применении искусственная накачка энергией заканчивалась удачно в лучшем случае в одном случае из десяти, наплодить армию ментальных магов пока никому не удалось. По крайней мере, официально.

Впрочем, это не отменяло того факта, что в процентном соотношении среди Мастеров магов разума было куда больше, чем среди обычных чародеев. Так что опасения Лаза и желание перестраховаться были отнюдь не лишены смысла.

— Пожалуйста, проходите. — Уже знакомое миловидное личико высунулось из-за двери и на этот раз обращались именно к Лазу сотоварищи.

Поднявшись и дождавшись, пока все спутники к нему присоединятся, молодой человек прошёл в приоткрытую дверь, напоследок поймав очередное подмигивание от хозяйки гарема.

Помещение, в котором им предстояло говорить с представителем одной из крупнейших, по словам Ашадина, теневых группировок империи, на вид мало чем отличалось от комнаты ожидания. Ровно те же стулья, стоящие теперь, правда, вдоль тяжёлого деревяного стола, такие же обои на стенах, такая же люстра, свисающая с потолка. В этом определённо был свой смысл, практичность никто не отменял, к тому же, скорее всего, подобные пункты сбора долго не существовали и не было смысла обставлять их как-то по-особенному. Но Лаз, так и не избавившийся от своей любви к театральным жестам и атмосферной бутафории, почувствовал себя разочарованным.