Альфред охотно подыграл дочери друга и так дружелюбно ответил ей, будто ничего не понял:

– Ты слышала меня, душа моя!.. Не теряй больше времени. Беги встречать своего героя!..

Девушка звучно поблагодарила доктора и, не смотря на Рихарда, как можно быстрее удалилась. Стыдливый румянец не сходил с её лица, а легкие шаги на лестнице звучали сегодня невесомее, чем когда-либо.

Альфред Херцтер многозначительно покачал головой, когда он и его ассистентом наконец остались наедине. Тот виновато потупил глаза под осуждающим взглядом доктора, словно нашкодивший кот, написавший в башмак хозяина. Сказано не было ни слова, но эти двое поняли друг друга и так. Настолько он не стыдился даже перед родным отцом!..

Спустя несколько секунд доктор Херцтер жестом подозвал Рихарда к себе и кивнул на лестницу, на которой недавно исчезла Грета. Юноша покорно поднялся с банкетки и приблизился к двери.

– Мы поговорим позже, – спокойно, но требовательно произнес учитель и тяжело вздохнул. Ученик сокрушенно прикрыл веки.

Когда двое мужчин вошли в гостиную, умилительная семейная сцена открылась их взору. Грета с громким визгом повисла у старшего брата на шее, Фридрих во все глаза рассматривал военную форму Йоханесса, а судья Либернахт покуривал в стороне свою неизменную трубку и с непередаваемой гордостью смотрел на старшего отпрыска.

– Грета, ты не жалеешь меня! – тепло проворчал Йоханесс. – Русским и французам не удалось со мной покончить, так это сделает моя родная сестра.

– Думай, что ты говоришь, глупый! – очень по-женски запротестовала сестра. – Никто с тобой не покончит. И слышать о таком не желаю!

– Когда я вырасту, то буду, как ты! – бойко проговорил Фридрих и дернул старшего брата за рукав. – Я хочу себе такую же награду, как у тебя… вон та, блестящая.

– У него будет ещё много наград, – снисходительно отозвался судья и мягко подвинул Фридриха в сторону. – Вскоре он станет новым красным бароном (1). Ты – гордость нашей семьи, Йоханесс!

Йоханесс с непередаваемой нежностью улыбнулся отцу, которого боготворил, и склонил голову в почтительном жесте.

– Быть, как красный барон, огромная честь для меня. – Юноша сжал старика Либернахта в крепких объятиях и с трудом заставил себя отстраниться, – но нет для меня большой благодати, чем ваша похвала, отец.

Вдруг герр Херцтер, считавший, что во всем нужно знать меру – даже в семейных нежностях! – звучно откашлялся в кулак.

– Я прошу прощения, – располагающе улыбнулся доктор. – Мне бы не хотелось мешать столь трогательному воссоединению. Посему, прошу простить, но мы с моими ассистентом, пожалуй, откланяемся.

– О, нет, милый Херцтер! – запротестовал старый Либернахт, бывший в хорошем расположении духа, и подошёл к другу вплотную. Рихард услышал, как он шепнул Альфреду: – Мы с вами ещё не закончили обсуждать наше маленькое дельце.

 Доктор ответил не менее загадочным шёпотом:

– Я думаю, мы будем действовать по старой схеме. Разве не так? – Он лукаво подмигнул судье, и тот заговорщически рассмеялся в ответ. Пожалуй, стариков связывали многочисленные общие дела. Уж не сам ли фюрер их направлял?..

– Полно искать оправдания, чтобы улизнуть от нас, – отмахнулся судья и неожиданно обернулся к Рихарду. – Вы ведь незнакомы с моим старшим сыном?

Молодые люди переглянулись лишь на мгновение, ещё не успев составить друг о друге должного мнения, когда хозяин гостеприимного дома снова взял слово:

– Йоханесс, доктора Херцтера ты знаешь. Этого же молодого человека я спешу тебе представить. Рихард Зендер, юный ассистент доктора.

Йоханесс и Рихард с готовностью пожали руки и на этот раз с большим рвением принялись рассматривать один другого. Они были погодками, но по складу ума и мировоззрению разительно отличались друг от друга. Старший из отпрысков Либернахт славился крепким рукопожатием, атлетическим телосложением, похвальной для арийца белой копной волос и голубыми глазами, унаследованными от матери. Таким сыном Либернахт старший и правда мог только гордиться!..

Конец ознакомительного фрагмента.