Александр разжег костер, а мы, все так же испуганно озираясь по сторонам, начали готовиться к ночлегу. Внутри все ходило ходуном от пережитого, и я поняла, что если не покурю, то с ума сойду. Саше это не понравится, ну и черт с ним.

Вскоре, когда наш маленький лагерь уже был разбит, и мы, усталые, притихшие сидели возле костра, раздался шум, словно кто-то продирался к нам сквозь лесную чащу. Я вскочила на ноги, Вика последовала моему примеру, и только Хромов сидел не шелохнувшись. Мне кажется, что он даже не удивился, в отличие от нас, когда из кустов на поляну вынырнула сначала мохноногая кобыла, а потом и моя Савраска.

Все, хватит с меня! Так и заикой стать можно! Я решительно направилась к своей кобыле, и достала из мешочка, привязанного к седлу пачку сигарет.

Александр хмуро наблюдал за моими действиями. Я, не обращая внимания на его красноречивые взгляды, открыла пачку, достала одну сигарету и отдала ее Вике, а вторую взяла себе, закурила и сделала глубокую затяжку. Вот, оно блаженство!

– Оль,- тихо обратился ко мне Хромов,- не зли меня, сейчас для этого не самое лучшее время.

Я демонстративно фыркнула:

– Ты мне ни отец, ни брат и даже ни муж, так что оставь свои нравоучения при себе. Если ты такой поборник здорового образа жизни, то можешь отвернуться и не смотреть на то, как мы предаемся пороку.

Взгляд серых глаз стал ледяным, и даже отражающиеся в них всполохи костра не могла смягчить этого выражения.

 "Нарываюсь",- пронеслась в голове одинокая мысль, но быстро улетела прочь не найдя должного отклика в моей душе. Я чуть со страху не померла сегодня на этих холмах, так что имею право расслабиться!

Не взирая на его мрачный вид, сделала глубокую затяжку и выпустила в его сторону тоненькую струйку дыма.

Саша сжал челюсти так, что на скулах заходили четко очерченные желваки, и отвернулся в сторону.

Я победно улыбнулась. Победа, конечно, так себе, никудышная, но все-таки грела мою нежную девичью душу.

Радость была не долгой. Александр неожиданно повернулся обратно, ловя мой взгляд и не давая отвернуться. И вот я уже сижу перед ним, как кролик перед удавом, и не в силах даже рукой пошевелить. Ледяной, как арктические снега, взгляд пробирает до самых костей, заставляя шевелиться волосы на затылке. Я судорожно вздохнула, вцепившись пальцами в одежду и, не понимая, что происходит. Тут он меня отпустил. Ощущение было такое, словно свалилась на землю плашмя с двухметровой высоты, из легких выбило весь воздух, а в глазах поплыли темные круги.

– Это что было?- прохрипела я, словно старая ворона.

– Ничего,- он равнодушно пожал плечами,- ничего.

Конечно, я ему не поверила, но сил спорить не нашлось, поэтому только махнула рукой и снова вернулась к сигарете.

Поднесла ее ко рту, сделала затяжку и вместо привычного вкуса никотина, ощутила нечто невообразимо мерзкое, словно у меня полный рот толстых, белых копошащихся опарышей. Резко отдернула от себя сигарету и с подозрением уставилась на нее. Во рту было пусто, на сигарете тоже никто не сидел. Совсем уже с ума сошла, на нервной почве.

Снова, теперь с некоторой опаской, поднесла сигарету и затянулась. Твою мать! По вкусу как тухлые, покрытые липкой слизью, полуразложившиеся кабачки. Еле сдержала рвотный рефлекс. Что за чертовщина?! Еще раз внимательно рассмотрела лениво тлеющую сигарету. Все с ней нормально.

Перевела растерянный взгляд на Сашу и обнаружила, что он насмешливо наблюдает за моими действиями.

– Что-то не так?- лениво поинтересовался он.

– Все нормально,- пролепетала дрожащим голосом, уже понимая, что ни черта не нормально.

– Да, ты кури-кури, не стесняйся, мне не мешает,- глумливо произнес он, заставив меня упрямо вскинуть голову и нагло ответить:

– Не переживай, докурю!

– Ага, давай-давай.

Одарив его надменным взглядом, снова поднесла сигарету к губам и только подумала о затяжке, как все мои внутренности скрутило тугим узлом. Я еле успела подняться на ноги и отскочить на несколько шагов в сторону, как меня свернуло пополам и все содержимое желудка не оказалось на земле. На этом мученья не закончились. Меня рвало и рвало, бесконечно выворачивая на изнанку. Уже не знаю чем. Все, что можно уже вышло наружу, а спазмы все не прекращались.

Вика склонилась надо мной и, как и полагается верной подруге, заботливо придерживала волосы и гладила по спине, а Хромов как сидел, прислонившись к поваленному дереву спиной и вытянув перед собой длинные ноги, так и сидел, бесстрастно наблюдая за моими мучениями.

Наконец меня отпустило, и я смогла вздохнуть полной грудью без опасения, что снова вывернет. Вытерла лицо салфеткой, заботливо протянутой Викулей, попыталась справиться с нелепым потоком слез, непроизвольно льющимся из глаз, и с трудом поднялась на ноги.