Шрифт:
Пушкин в борьбе младших архаистов с младшими карамзинистами занимает не всегда и не по всем вопросам одно и то же место. В этой сложной борьбе обнаруживается сложность позиции Пушкина, использовавшего теоретические и практические результаты враждебных сторон.
До 1818 г. Пушкин может быть назван правоверным арзамасцем-карамзинистом. 1818 г.
– год решительного перелома и наибольшего сближения с младшими архаистами. В 20-х годах наступает время борьбы с sectair'ством * обеих сторон. Но еще в 30-х годах Пушкин, пересматривая вопрос о поэтическом языке и лирических жанрах, не раз обращается к пути Катенина и останавливается мыслью на борьбе, поднятой Кюхельбекером.
Лицейский Пушкин - весь во власти "Арзамаса". Он втянут в борьбу с "Беседой" и отзывается на нее в стихах, заметках, письмах. Влияние карамзинистов сказывается в особенности в ранней эпистолярной прозе Пушкина. Ср. его первое письмо к Вяземскому от 1816 г., [64] пересыпанное шутливыми перифразами ("царскосельского пустынника, которого... дергает бешеный демон бумагомарания"), стиховыми вставками, интонациями восклицания, - все типичными чертами эпистолярного стиля карамзинистов. (Самой характерной из этих черт является шутливая перифраза, встречающаяся в изобилии в письмах Вяземского, А. Тургенева, Жуковского. В этой как бы внелитературной, эпистолярной форме все время шла тайная пародическая работа над стилем; шутливая перифраза сохранялась в течение 20-30-х годов в переписке перечисленных писателей; Пушкин с нею распростился рано, в связи с эволюцией его общих стилевых тенденций.)
В этом же письме Пушкин канонически шутит над "покойной Академией и "Беседой губителей российского слова" и (снова в духе эпистолярного стиля карамзинистов) прощается с "князем", грозой всех князей стихотворцев на "Ш.", т. е. Шихматова и Шаховского. К 1815 г. относится характерная эпиграмма Пушкина в его лицейских записях:
Угрюмых тройка есть певцов - Шахматов, Шаховской, Шишков, Уму есть тройка супостатов - Шишков наш, Шаховской, Шихматов, Но кто глупей из тройки злой? Шишков, Шихматов, Шаховской! **
* Сектантством.
– Прим. ред.
** Здесь любопытна и самая эпиграмматическая форма, заимствованная, по-видимому, у Вольтера: [65]
Dйpкchez-vous, monsieur Titon. Enrichissez votre Helicon; Placez-y sur un piйdestal Saint-Didier, Danchet et Nadal. Qu'on voie armйs d'un mкme archet Saint-Didier, Nadal et Danchet. Et couverts du mкme laurier Danchet. Nadal et Saint-Didier;Впрочем, эта форма и вообще канонична для старинной французской эпиграммы. Ср. старинную французскую эпиграмму (Ludovic Lalanne. Curiositйs littйraires. Paris, 1887, p. 30-31):
Paul, Lйon, Jules. Clйment Ont mis notre France en tourment. Jules, Clйment, Lйon et Paul Ont pertroublй toute la Gaule...В тех же записках Пушкин переписывает длиннейший дашковский "гимн" "Венчанье Шутовского" 66 и заносит совершенно карамзинистским стилем написанные "Мои мысли о Шаховском". [67]
Подобно этому Пушкин канонически нападает на Хвостова, Боброва и, вслед за Батюшковым, заодно задевает в 1814 г. Тредьяковского ("К другу стихотворцу"). В столь же канонический ряд (очень удобный в стиховом отношении) поставлены в том же стихотворении Дмитриев, Державин, Ломоносов.
Жизнь имен и оценок в стихах, в критических статьях и письмах разная. Канонические стиховые формулы с этими именами сохраняются в стихах и тогда, когда в письмах и отчасти статьях они давно пересмотрены и даже отвергнуты. Тем более показательно нарушение канонических формул в стихах. А между тем уже в 1814 г. Пушкин может счесться карамзинистом-вольнодумцем. Он уже как будто начинает пересматривать вопросы литературной теории. В послании к Батюшкову он внезапно отводит из осмеиваемого ряда Тредьяковского:
Но Тредьяковского оставь В столь часто рушимом покое; Увы! довольно без него Найдем бессмысленных поэтов, Довольно в мире есть предметов, Пера достойных твоего!
Оппозиция робкая - она заключается в указании "истасканности примера" и не мешает Пушкину еще в 1817 г. в послании к Жуковскому канонически пробрать Тредьяковского и Сумарокова, столь же канонически воспеть Ломоносова и еще более канонически вспомнить беседу "отверженных Фебом", "печатающих слогом Никона поэмы". Так же "обязательны" и упоминания о "вкусе" и "здравом смысле", отвергаемом "Беседой", и полная солидарность с карамзинистами в громком деле Озерова, смерть которого инкриминировалась ими Шаховскому.
Более любопытно, что в каноническом списке любимых авторов в "Городке" ("Озеров с Расином, Руссо и Карамзин" - наиболее типичный пример отстоявшихся стиховых формул) встречается пара, не соединимая для многих карамзинистов и гораздо позже: "Дмитров нежный... с Крыловым близ тебя". (Следует вспомнить хотя бы Вяземского, который, по воспоминаниям его сына, уже значительно позже запрещал детям читать Крылова и заставлял учить апологи Дмитриева.)
Между тем в 1815-1816 гг. выступают младшие архаисты, идет борьба Шаховского, Катенина и Грибоедова против Жуковского.