— Ты знаешь, а я тоже.

Она засмеялась нервным смехом.

— Никогда бы не подумала, что скажу это. Но вот говорю. С каждым днём ощущаю силу этого места. Тут точно что-то есть. Хотя я законченная атеистка. Но, блин, у меня крыша едет от всего, что здесь со мной происходит.

И тут Алису пробило. Мы сидели в полной темноте, и из неё лился целый поток слов, который она явно не могла остановить.

— Ксюш, я знаю, ты не спрашивала, и может, тебе не интересно, но я не могу это больше никому рассказать. Не Марку же изливать душу?

И она опять усмехнулась.

— В тринадцать лет меня жестоко изнасиловала группа подростков…

Она замолчала.

— Я не желаю никому в жизни испытать ничего подобного. Их не посадили, они живы и здоровы и где-то мирно топчут травку, потому что было недостаточно доказательств. Но с тех пор каждый день я на грани самоубийства. И каждый день склоняюсь больше к смерти, чем к жизни. Не знаю, как до сих пор жива и почему так происходит. Меня лечили и что только ни делали. В общем, я встретила только одного человека, с которым мне больше хотелось жить, чем умереть. Это моя подруга Катрин.

Тут я на автомате выдала:

— Знаю. Видела вас обеих у Марка.

— Эм… Да, было дело… Мужчин я ненавижу. Даже Марка ненавижу, хотя он, конечно, ни в чём не виноват и сделал для меня столько, сколько никто другой. Ненавижу, и всё. Всё меня в мужиках раздражает: их самодовольство, будто они хозяева жизни, небрежность, невнимательность и грубость. Ведь они все настолько примитивны и однотипны. Наверное, только из-за своей ненависти к ним я и добилась определённых успехов в работе. Назло!

Интересная история. Алиса меня уже пугала. Раньше я только догадывалась, а теперь знаю на сто процентов, она сумасшедшая. Главное, чтобы не буйная.

— Меня бросила Кэт. И я натворила много глупостей и была одной ногой на том свете. Марк меня вытащил. И вот до того момента, как мы сюда приехали, я чувствовала себя амёбой. Мне было всё равно.

Ксюша, сейчас я хочу жить! Мне всё интересно!

Она воодушевлённо трясла меня за плечи, будто сомневалась в том, что я верю.

— Да я верю, верю, не трогай меня.

— Прости.

Она уже плакала и смеялась одновременно.

— Скажу сразу, в шаманов не верю, поэтому не уверена, что они решат твою проблему, а вот в место и силу мысли — да. Завтра молельные столбы.

Она откуда-то достала белую ленточку.

— Вот. Ты не поверишь, я приготовила ленту. Буду просить у духов просветления и окончательного выздоровления. Знаешь, чего я больше всего боюсь?

— Нет.

— Вдруг приеду домой, и опять вернётся моё состояние. Я больше этого не вынесу. Это так ужасно! Хотя всегда можно возвратиться сюда, если что. Но всё же после стольких лет я безумно хочу стать нормальным полноценным человеком.

— Всё будет хорошо. Я рада, что тебе стало легче. Думаю, обратного пути нет. Дальше будет только лучше.

— Спасибо, что выслушала. Мы ведь и не подруги даже, так, соседки по комнате.

— Почему же, ты можешь ко мне всегда обращаться. Готова помочь советом и выслушать, если нужно. А что за ленты?

— Красная, если просишь любви, синяя — долголетия, белая — просветления, жёлтая — богатства, зелёная — процветания.

— Так надо все вязать! Всё важно и нужно.

— Я думала об этом, но выбрала самое важное для себя, чтобы сконцентрироваться именно на этой части. Ведь всё остальное в моих руках.

— Согласна. Надо и мне подготовиться.

После такого рассказа уснула без всяких терзаний. И спокойно проспала до утра.

Утром о полуночном разговоре с Алисой даже не обмолвились. Молча встали и собирали каждый свои вещи. Вполне возможно, она даже жалела, что так разоткровенничалась. Однако сомнений насчёт ленточки у меня не возникало. Надо брать красную, и только красную. Взяла пояс от платья, он был как раз нужного цвета. Скорее всего, там будут продавать ленты, но это моя вещь, так будет эффективнее. Поймала себя на мысли, что рассуждаю, как Алиса. А что делать? В любви все средства хороши.

Приехали к назначенному месту. Дальше всё как во сне. Я только помню, что когда увидела шамана, взяла за руку Марка и молча повела за собой. К счастью, он помнил мою просьбу и не сопротивлялся. А дальше игра на бубне, какой-то напиток и шесть пальцев на руке шамана, от которой я не могла отвести взгляд. Смотрела, словно загипнотизированная, хотя понимала, это жутко нетактично. Мы сидели рядом, но весь обряд предназначен был для моего спутника. Не самое приятное времяпровождение. Мне кажется, я чувствовала потоки энергии, которые носились, словно ветер, вокруг, и переживала только о том, чтобы Марку не стало хуже. На ум приходили всякие фэнтезийные истории, в которых забирали душу или посылали проклятье взамен исцеления. Ничего такого шаман не говорил, но в душе чувствовала смятение и неуверенность. Однако в правильности своего поступка ни разу не сомневалась.