— Зачем вам вообще все эти дети? И зачем этот ваш Энгус их к вам приводил?

— У нас с ним договор, — женщина улыбнулась, — Я даю детям последний приют и позволяю им уйти из этого мира счастливыми.

Мне стало совсем дурно, когда она с какой-то особой нежностью погладила один из подсолнухов.

— Я помню их всех по именам. Каждое маленькое солнышко обрело в моём доме счастье и покой, которого им не хватало в реальном мире.

— Только не говорите мне, что все эти цветы — дети? — меня начало слегка трясти.

— Договор есть договор. Мне грустно, когда не о ком заботиться. А Энгусу нужно, чтобы новые камни образовывались как можно скорее для поддержания Лира. Всё просто. К тому же, — она сделала шаг вперёд, — Я единственная, кто может хорошо позаботиться об этих детях.

— Я не уйду отсюда без Каэр.

— Так и думала, — женщина усмехнулась и неожиданно набросилась на меня, высоко подняв меч. Мне не составило труда уклониться от такой простенькой атаки, стало даже как-то неловко.

— Детей убивать легче, чем скелетов, не так ли?

Она не ответила. Меч в её руке превратился в длинный хлыст, с крюками на конце. "О, вот это уже посерьёзней".

Мне не удалось уклониться от атаки, и крюки распороли мой свитер, будто он был клочком бумаги. "Соберись. Пусть она и женщина, но эта женщина убивала детей. Если ты проиграешь — она убьёт и Каэр".

Я отпрыгнул в сторону от очередного удара и в два шага оказался возле неё, с размаху всадив битой по рёбрам. Женщина, охнув, откинулась в сторону, упав на один из цветков. Она выглядела побеждённой, но я не спускал с неё взгляда. Как оказалось — зря.

Что-то острое резануло меня по спине и, обернувшись, я увидел стебель подсолнуха, готовый атаковать. Более того — стеблей было так много, что от меня не осталось бы ни пылинки, замри я на одном месте. Женщина победно воскликнула, когда её растения обвили мои ноги и подвесили вниз головой. Стиснув зубы, я ждал последнего удара. Но его не последовало.

Женщина, держась за бок, с любопытством осматривала область моих рёбер. И от этого взгляда мне стало не по себе. "Она ведь смотрит на мою душу, да? Пусть только попробует с ней что-нибудь сделать". Я сожалел, что при себе у меня не было секатора или хотя бы садовых ножниц. На крайний случай — газонокосилки.

— Кажется, мне нет смысла тебя убивать, — в конце концов пробормотала старуха, отворачиваясь, — Мои отвары скоро подействует, и девочка забудет и о тебе, и обо всём остальном, а мой сад пополнится новым чудным подсолнухом.

Я промолчал, чувствуя, как стебли обвивают большую часть моего тела.

— Однако, пусть я и не могу тебя убить, урок всё же должен быть усвоен, — она подобрала мою любимую биту и подошла поближе. Я висел как пиньята, покорно ожидающая своей участи и слегка раскачиваясь. Женщина явно целилась мне в голову и, когда бита набрала скорость, я резко подтянулся и уклонился, следующим движением ударив старуху черепом в лоб.

— А что дальше? — спросила Каэр, прижимаясь покрепче. Я нёс её на спине к выходу из сарая, переступая разрезанные верёвки.

— А дальше её дурацкие растения выбили из меня весь дух, — я грустно рассмеялся, — Хорошо, что ты спасла меня, малышка. Ты мой герой.

Каэр довольно закивала. Я отпустил её уже за границей сарая, выбравшись через окно. Начинался рассвет, что значило, что старая ведьма скоро проснётся.

— Беги домой и притворись, что спишь. Если она начнёт что-то спрашивать — говори, что не знаешь или забыла.

— А ты?

— Я пойду и поищу границу, через которую мы сможем выбраться. Не волнуйся, я скоро вернусь за тобой.

Попрощавшись, мы разбежались в разные стороны. "Если понадобится, я переверну тут каждый подсолнух", — думал я на бегу, крепко держа в руках верёвку. Она должна была провести нас сквозь лабиринт из растений к выходу. "Осталось только его найти".

Девочка запрыгнула в кровать и зарылась под холодное одеяло. В комнату постепенно проникал солнечный свет, освещая груду деревянных человечков, сваленную в углу. Девочка услышала шаги — кто-то направлялся к кухне, напевая под нос незатейливую мелодию. Вскоре Гести осторожно открыла дверь, входя в комнату с подносом, на котором стояла чашка чая.

— Милая, просыпайся. Время завтрака.

Каэр кое-как разлепила глаза. Ей даже не пришлось притворяться сонной — ночь на ногах сказалась на её самочувствии. Встав, она закашлялась. "Внизу было так холодно", — вспомнила девочка.

— Ты простудилась? — женщина покачала головой, — Как же так. Говорила тебе, не купайся слишком долго, и вот смотри, чем всё кончилось.

Гести прикоснулась губами ко лбу девочки.

— Так и знала. У тебя температура, милая. Полезай обратно в кровать, я принесу тебе завтрак сюда. Сегодня гулять мы не будем.