А я стёр с себя ограничение и тут же создал Указ.

Смерть!

Половина сидящих у костров безвольно попадали. Мало. Амулеты! Я стиснул кулак, вливая дух в новый приказ.

СМЕРТЬ!

Рухнули в снег ещё четверо, но и меня шатнуло от слабости. И всё равно остались живы Арий, Ландор и двое служителей.

Твари.

В снег вонзается Флаг.

– Убей их!

Рывок. В стороны расходится голубая волна Оков, на миг заслоняющая снежной пеленой пламя костров. Звон столкнувшихся клинков. Усиление тела, которое едва выдержало энергию, что я отправил в меридианы, но позволило выбить чужой цзянь. Миг спустя я выпускаю и свой, разворачивая ладонь к врагу. Шип. Меридианы гудят. Шип. Шаг в сторону, защищаясь чужим телом от летящих Листьев. Двойные Шипы. И лицо Ландора покрывается морозными узорами смерти.

Подхватываю вонзившийся в снег цзянь и отступаю на шаг от падающего тела, разминая примотанную к груди ладонь правой руки. Пусть положение неверное для техники, но боль – незначительная цена за возможность пользоваться одной из лучших своих техник с обеих рук. За возможность убивать врагов.

Арий неверяще выдыхает:

– Ты!

Я лишь скалюсь, у меня есть вопросы и есть тот, кто должен на них ответить. И лучше, если он сделает это сам.

– А вы что, уже похоронили меня? Должен сказать, что твой Поиск Могущества полная дрянь.

Из-под снега взмётываются десятки лиан, которые я растворяю туманом силы и презрительно цежу:

– Не зря Пратий орал, что вы все ничтожества.

– Сектантская тварь!

Злоба кипит во мне, предсмертный крик орденца, которого выпивает призрак, лишь подхлёстывает её и я с наслаждением продолжаю поносить врага:

– Гляжу Орден вырождается. Ни одного вдесятером убить не можете, ни оскорбить толком. Недалёк тот день, когда вас сожрут соседи.

– Тварь! – Арий орёт так, что кажется с ветвей Исполинов сейчас начнёт осыпаться снег, и вскидывает меч.

Короткая стычка, но я не жалею себя и ни в чём ему не уступаю на мечах. Шаги разнимают нас. За спиной Ария по левую сторону на Призрака обрушиваются десятки сияющих словно солнце дисков, но я верю в его силы. Мой взгляд притягивает синий перелив по правую руку. Арий быстро косится туда же и вдруг опускает меч, усмехается:

– Отродье, как же ты любишь лгать, да? Ты ведь не сектант.

Нахмурившись, переспрашиваю:

– О чём ты бормочешь, заставить моего Призрака сломать тебе кости?

– Ты ведь из Нулевого, тварь, да ещё и с семьёй. Не сумели мы тебя убить, зато твоя семья никуда не сбежала от нас. Суд и казнь станут достаточной платой и Ордену и тебе, сопляк, за твои преступления.

Надеюсь, я не вздрогнул.

– Ври больше, – усмехнулся и обвёл рукой костёр и лежащие вокруг него тела, избегая взглядом только одно место. – Где они? Скажешь, что старикашка забрал их с собой в город? И ватажников тоже?

– К чему нам предатели, видевшие лишнее? Они почти все мертвы и достались Зверям, – Арий пожал плечами, неспешно снял с пояса ножны, сжимая их в левой руке. – Да и не дело Комтура тащить сектантские отродья в Гряду. Сотий и Баур увели остальных в лагерь, но это тоже не их дело. Дальше справится и Угриост.

Знакомое имя. Главный в самом дальнем из лагерей Ордена. Заставляю себя усмехнуться:

– Хорошая попытка заставить меня кинуться туда и биться со всеми, кто там есть. Но тебе нужно научиться врать убедительнее.

– Врать? – орденец тоже усмехается, заставляя моё сердце биться сильнее. – К чему? Как думаешь, почему мы позволили Тиграм, наёмникам Киртано и Волкам бежать? Потому что чуть дальше их ждал наш отряд, вот эти парни, которых ты убил только что. Знаешь, а Зверь защищал твоих родных до последнего, верная тварь. И ты говоришь, что сектант? Может, ещё наврёшь, что твои старшие придумали какой-то новый ритуал?

Я пристально глядел на зеленоволосового, пытаясь понять, сколько в его словах правды. Хорошо Ориколу, что может различать её, хорошо маме, которая доверяет сердцу. А что делать мне? Короткий взгляд духовным зрением в кисет. Контракт по-прежнему цел и его цвет не изменился, а это значит, что Вартус жив. Но и только. Поинтересовался:

– Ватажника-то зачем убили?

– С чего бы? Суд на Арене, что может быть лучше? Давно не ловили поддавшихся на сектантские посылы.

– Я же, вроде, не сектант?

– Толпе к чему такие тонкости? Главное, как будет сдыхать предатель.

– А чем отбивалась моя мать от вас?

Арий улыбнулся:

– Проверяешь, отродье? Твоя вина тяжела, – улыбка превратилась в оскал, – ты обучил её орденскому Лезвию. За одно это должен умереть!

От его Рывка я ушёл простым шагом, подставив клинок на пути движения. Звон. Мечи отбросило в разные стороны.

Жаль, что в руках у меня чужая сталь. Сейчас как никогда пришлись бы впору Звёздный Клинок или Ярость. Мне, бесталантному в медитации познания, не стоит и думать сменить чужую духовную силу в цзяне на свою.