Портал открыть после самой длинной ночи оказалось проблематично. Оно и понятно, все тонкие ручейки магии, еще оставшиеся в нашем мире, спутались и исказили саму Навь. Не известно, куда бы мы еще попали, если бы этот портал вообще открылся. К тому же, нас самих могло сильно покалечить во время перехода. Вот и решено было ехать на санях, правда, не до столицы, а до ближайшего города. Там можно будет снять какой- никакой экипаж и тогда отправиться в Дейделис.

На следующий после праздника Солнцеворота день, нас снарядили в дорогу, надавали котомок с едой и даже одеждой. Нас с Людей укутали в тулупы из медвежьей шкуры, чтобы не замерзли да не заболели в дороге, а то с нас станется. Еще люди надавали всяких гостинцев для родни в городе. Под нарочитое ворчание старика Луки, женщины с воркованием приносили свертки, корзинки, ведерки.

Оно может и правда — сани были перегружены, да только по снегу они заскользили легко и непринужденно.

Мы сердечно попрощались с селянами. В груди щемило. Наверное, за всю свою жизнь на душе не было такой легкости как в эти дни, не смотря на то, что произошло на кануне. Мысленно я просила Пресветлую здоровья для этих людей и счастья их домам. А еще я просила за Вардаритас. Не заслужила великая крепость да разрушаться в глухом одиночестве и глубоко врастать в землю.

Путь предстоял не близкий. По заснеженным глухим проселкам, мимо спящих полей и молчаливых лесов. Но, видимо, от радости того, что рядом была подруга, от трепетного внимания лорда Вардаса время до города я провела очень даже приятно. Мне ни разу даже не поплохело в, чуть потряхивающих забранных соломой, санях. В городе мы распрощались с Лукой, которому предстояло еще развести гостинцы. С таким их количеством старик рисковал заночевать в дороге, но тот заверил Вардаса, что доберется вовремя. Не впервой ему так приходилось передавать подарки от односельчан. Успокоенный канцлер отпустил старика, крепко обняв его на прощание.

Хозяин постоялого двора косился на заявившуюся к нему компанию с таким хитрым прищуром и блуждающей лукавой улыбкой, что даже нам с Людей было видно, как у, обычно сдержанного, канцлера чесались кулаки — дать в морду похабнику. Или потрясти его за грудки, чтобы привести негодника в чувство.

— Я и мои… — Майло многозначительно посмотрел на нас. — Леди! Путешествуем издалека, поэтому хотели бы передохнуть немного с дороги. чтобы отправиться дальше.

Слово «леди» произнес канцлер с нажимом. А трактирщик щелчком пальцев подкрутил свой пушистый ус — как никак, тут целые леди имеются. значит можно будет неплохо заработать.

— К вашим услугам… эээ… как величать господина изволите? — усатый дяденька даже ножкой шаркнул.

— «Господина» будет достаточно! — канцлер опять посмотрел на нас многозначительно. Я только и пожала плечами. ибо смысла сей многозначительности, написанной на физиономии Майло Вардаса. разгадать так и не смогла.

Людя же сама по себе была задумчива до такой степени, что начни канцлер стрелять в нее арбалетными болтами — и не заметила бы этих колких намеков.

Так и стояла бы зачарованная, отстраненно глядя перед собой, пока Вардасу не пришло время рассчитываться за ночлег. Он опять бросил взгляд в нашу сторону и поджал губы. На этот раз канцлер смотрел только на меня. Грустно так, как будто вынужден надолго уехать прямо сейчас, и сильно об этом сожалеет. Майло тяжко вздохнул, расстегнул куртку и вынул оттуда… фиолетовое сердце на серебряной цепи.

Я перестала дышать, завороженно глядя на красивый кулон из аметиста в толстых засаленных пальцах хозяина постоялого двора.

Даже Людя очнулась от неожиданности и со всей своей любовью пихнула меня в ребра.

— Чего рот раскрыла? — злостно шепча, она мне задышала прямо 8 ухо.

— Ты что?! — возмутилась я, потирая занывший бок. — Чего пинаешься?

— Почему он платит камнем? — просипела в ответ подруга. — Да еще и таким!

— Н-наверное… денег нет, — и только сейчас до моей бедовой головы дошло: откуда у Вардаса вообще могут быть деньги?

В том кошмаре хорошо, что выжили. Знать бы еще. куда Витгерд подевался, но Людя упорно молчит об этом, хотя было сильное подозрение, что она знает. где король. Да и канцлер многозначительно спокоен. Переживай он за племянника. добежал бы до столицы в миг на своих двух, а тут — такая невозмутимость.

Но самое неприятное — денег у нас не было. Зато был красивейший кулон из аметиста. Вардас вздохнул раз тридцать прежде. чем выпустить из пальцев тонкую цепочку, значит реликвия. Возможно семейная.

При себе у нас не было ни бумаг для оформления долговой расписки, ни ценных вещей. Хотя… тут мне кое-что вспомнилось. Надо будет обсудить это с подругой, она умеет уболтать кого угодно. может и хозяину этому зубы заговорит. Потом. когда получится остаться наедине.

— Хм, — противно нахмурился тот, жадно рассматривая драгоценную вещицу, а потом расплылся в елейной улыбочке:

— Господин может просить, что угодно за столь прекрасную плату.

— Два номера на ночь и повозка с лошадью! — мрачно проговорил канцлер.

— Почему Вардас не сознается, что он канцлер? — продолжала негодовать Людя. — Пусть бесплатно обслуживает, или — в долг! Это честь разместить у себя самого…

Тут я закрыла Люде рот ладошкой, а то на нас стали оборачиваться не только Вардас с хозяином. Та на меня только посмотрела недовольно.

— Так ему кто-то и поверит, что он канцлер! — прошептала я на ухо подруге, но Людя продолжала зло таращиться в мою сторону. — Мужику в армяке и без денег с двумя девками непонятного происхождения.