— На случай непредвиденных ситуаций, — невозмутимо продолжал лорд Вардас. — Как вы видите, леди Гинтаре, эта ситуация случилась. Моя вина в том, что я не предупредил лорда Браггитаса о вашем побеге, а самовольно отправился за вами.

— Чтобы извлечь свою выгоду! — ядовито заметил братец. — Я тебя, Вардас, вызову на поединок и все ребра тебе перемну!

— С огромным удовольствием приму ваше предложение вступить в бой, — невозмутимый канцлер даже вежливо склонился перед братом, от чего тот поморщился словно от зубной боли.

— Собирайся, Гинтаре, мы отправляемся домой! — скомандовал Браггитас. — Нам надо начать готовиться к предстоящему балу, как можно скорее!

— Прямо сейчас? — я пытливо посмотрела на родственника, у которого от злости лицо стало цвета наливного яблока. — На дворе — глубокая ночь, а я хочу спать. Если так жаждешь попасть на дурацкий бал, можешь идти и готовиться к нему сам

— выйдешь вместо меня.

Кузен закатил глаза.

— Не переспоришь же! — констатировал он. — Вардас, есть тут еще покои?

— Без понятия, но, если хотите, мы можем выяснить это у корчмаря, который стоит прямо под дверью!

Снаружи послышался грохот, будто тот, кто стоял под дверью, грохнулся в обморок от страха, что его раскрыли.

— Прошу следовать за мной, лорд Браггитас, — вежливо позвал канцлер моего кузена на выход из моей комнаты.

Теперь настала моя очередь морщиться — свобода была так близко. В надеже я устремила взор в окно.

— Ах, да! — спохватился Легарт на выходе, проследив за моим взглядом. — Во дворе дежурят мои люди. Так что, даже не рассчитывай на очередной побег.

— Ну, что ты! — выпучила я глаза. — Даже в помыслах не было!

Довольный собой Браггитас и хмурый Вардас покинули мои покои. В коридоре им еще предстояло выслушать претензии хозяина, предварительно подняв того с пола, и, видимо, Браггитасу придется расстаться с частью дорожных сбережений. Чтобы возместить ущерб, за разбитую дверь, поднятый шум и, само собой, за проведенную на постое ночь. Потом шум снаружи поулегся, а я вернулась в свою остывшую постель. Камин почти потух, от того в моей клетушке становилось неуютно. Не желая оставаться в холоде и мерзнуть всю оставшуюся ночь, решила подбросить еще поленьев, но в этот момент дверь в покои в очередной раз отворилась.

— Я извиняюсь, госпожа, — повинилась заспанная девочка лет четырнадцати, такая же рыжая и кудрявая, как и я. — Господин просил принести вам одеяло потеплее.

Ого! Интересно, кто так озаботился о моем комфорте. Ответ покоился на поверхности — Вардас видел мое состояние, знал, что я замерзаю.

— Ты случайно не свое принесла? — на кровать мне легло, и правда, пуховое одеяло невероятного бардового оттенка.

— Не-е-ет, — сонно протянула девочка. — У папки еще имеется. А лорд этот, вроде, еще больше денег дал, так что, все нормально. Вам поленцев подложить в очаг?

— Ага! — обрадовалась я такой помощи. — Будь добра, коли не сложно.

После всего, сон долго ко мне не шел. Девочка давно ушла, одеяло грело, очаг пылал, а сна все не было. Я все время пыталась вернуться в тот ужасный подвал, чтобы увидеть Людю, но хрустальный гроб мне больше так и не явился. Когда я, наконец, погрузилась в тревожный сон, мне больше ничего так и не приснилось.

9.2

Ее положили в гроб. Как так можно было, положить живого человека в гроб, пусть и хрустальный? Но Хозяйка — как ее все называли — так велела своим прислужникам, а они слушали и выполняли волю своей госпожи.

Людя сопротивлялась, сколько хватало сил, но тщетно. Она была слишком ослаблена, чтобы отбиться от здоровенных слуг.

— Что ты творишь? — сквозь злые слезы бессилия промолвила девушка. — Зачем тебе это?

Хрустальная коробка раскачивалась между столбами. От того, что на нее падал лунный свет, проникающий сквозь отверстие в сводах потолка, гроб светился холодным голубоватым цветом.

— Как же ты не понимаешь? — Хозяйка приблизилась к девушке. — Мне нужна та сила, что живет в тебе. Мое тело разрушается слишком быстро из-за пережитых страданий. Ты мне подходишь…

— Для чего? — перебила Людя, с ужасом понимая, что хрустальное великолепие предназначено для нее.

— Видишь ли, есть подозрение, что тебя найдут раньше, чем я смогу воспользоваться твоими услугами, — рассмеялась Хозяйка прямо в лицо девушке, от чего сероватая мертвая кожа смялась, словно бумага, образуя глубокие рытвины на скулах и щеках. — Твои мерзкие дружки уж больно рьяно влезают в дела моих верных подданных.

— Каких таких подданных? — Людя отчаянно тянула время, лишь бы не оказаться запертой в гробу под холодным светом луны.