В это время, принц, влюбленный в сиротку, отправился на поиски исчезнувшей возлюбленной. А она все это время пряталась в лесу от кары мачехи, и ждала любимого в надежде, что тот все же разыщет и спасет ее. Принцу помогала луна, а мачехе — волшебное зеркало. Она и добралась до падчерицы раньше всех, прикинувшись старухой…

— Гинтаре! — и снова я задумалась на столько, что не обратила внимание на начало торжества. А ведь планировала заманить короля на танец. Темные глаза канцлера, когда я случайно поймала на себе его взгляд, прожгли меня насквозь. А рядом со мной, будто из неоткуда, выросла статная мужская фигура.

— Добрый вечер, Лаугас! — улыбнулась я молодому человеку, едва оторвавшись от созерцания лорда Вардаса во всей красе.

— Вы меня не позабыли! — обрадовался молодой человек. — А то, я уж было подумал, что и не вспомните, столько всего произошло с первой нашей встречи.

— Нет, что вы, Лаугас! Я очень рада видеть вас сегодня на торжестве.

— Я тоже счастлив! Можно вас попросить кое, о чем?

— Конечно, надеюсь вы не пожелаете, сразиться со мной на заднем дворе?

Молодой человек рассмеялся, припомнив прошлую историю с дагендолльской принцессой, которой пришло в голову вызвать меня на поединок.

— Мне бы хотелось пригласить вас на танец, Гинтаре, — Лаугас пристально смотрел мне в глаза, разыскивая там ответ на какой-то, ведомый только ему, вопрос.

— Конечно, Лаугас, — вежливо ответила я. — С удовольствием приму ваше приглашение, как только ноты наконец вспорхнут с виол придворных музыкантов.

— Первый танец принадлежит его величеству.

— Я это знаю, но неужели вы думаете, что он пригласит меня? — даже стало смешно от этой мысли. Поди величество сильно боится моего праведного гнева, поэтому будет обходить десятой дорогой.

— Кто знает? — парень странно на меня посмотрел. — Но я благодарен за ваше согласие!

На том Лаугас откланялся. Любопытство заставило меня посмотреть туда, где до недавнего времени стоял лорд Вардас, но там уже никого не было. На всякий случай, я встала ближе к теткам.

— Приготовься, Гинтаре, — тетушка Катрис как всегда, в своей незабываемой надменной манере, смерила меня строгим взглядом. — Тебе придется встать у трона его величества.

— С чего бы это?

Матушка Легарта только закатила глаза.

— На первый танец приглашает король, моя дорогая, и тебе придется встать там рядом со всеми девушками.

Ну да, глупо было бы таскаться Витгерду по залу в поисках той, которой суждено будет открыть начало бала.

И тут затрубили в горн, объявляя это самое начало. А так хотелось, чтобы это был уже конец.

Глава 10.1

Первый танец — как первая любовь! Это так говорила тетушка Габриэле. Интересно, почему она сама так и не вышла замуж с такими представлениями о жизни? А может потому и не вышла, что была довольно романтичной натурой, а реальность совершенно иная, не такая, как поют в балладах и рассказывают в сказках.

Первый танец — это признание в любви. Так говорила Людя. Вот, где она нахваталась таких идей, у меня понятия не было, но явно не в старинных обительских манускриптах.

Люди мне и не хватало. Не потому, что я чувствовала вину за ее исчезновение. Просто те несколько месяцев, что мы вдвоем провели в столице бок о бок, нас невероятно сблизили и породнили.

Родственники — далекие и близкие — видели во мне лишь средство для достижение своих целей, а первая любовь оказалась подделкой. Выжженный ею след пришлось скрыть нежной полупрозрачной сеточкой, закрывающей ныне такой модный вырез. По правилам — незамужние леди не имеют права одевать на шею ожерелье с камнями, ведь первый камень должен стать обручальным. Единственное, что согревало мое сердце — это подарок вайделы Беаты — серебряная цепочка тонкой эльфийской работы для того самого камня, ведь Вардас дарил мне отцовский янтарь на маминой цепочке. Очень хитро и продуманно.

Чего я дала от своего первого танца?

Чего я сама желала? Точнее, чего желало мое сердце? А сердце желало…

Он смотрел на меня так пристально, что сердце стало трепыхаться в груди, словно мотылек у свечи. Стоило мне лишь обратить на него взор, притянутый его неотрывным взглядом, как я попала в ловушку. Майло Вардас — канцлер Латгелии, цепной пес королевства был, без всякого сомнения, владетелем моего сердца.

Нет-нет-нет! Это все синий камзол с золотой вязью, который ему до безобразия шел! Мне просто затмило взор, не более.

Нельзя же так терять голову только от одного взгляда мужчины.

Король встал со своего, увешанного рубинами, трона и спустился с пьедестала в сторону выстроившихся девушек, которых стало на одну больше. Эльфийка с совершенно скучающим видом стояла самой первой среди девушек, что совершенно не нравилось ивелесской принцессе, а также Лукреции Дардас, которая стояла вообще предпоследней.

— Страшная, как йодасов грех, — прошипела обиженная дочь дома Дардас тихо. — Длинноухая, длинноносая, на человека-то похожа с трудом, разве что если прищуриться… или ослепнуть.