— Моя… — протягиваю ей руку.

Вздохнув, Ольга перехватывает меня за пальцы. Не без удовольствия тяну её к себе. Но никаких вольностей не позволяю. Просто провожу за руку мимо вдвшника. Отпускаю, и она уходит в наше купе.

Он провожает её жадным взглядом.

— Хорошая… — похотливо, — у тебя девушка.

— За базаром следи, сержант, — прикидываю примерно его возраст.

— Э… Я лейтенант.

— Один хер, — давлю его взглядом.

Сразу вытягивается.

— Извините, товарищ… — вопросительно прищуривается.

— Майор.

Во избежание повторения прецедента лучше сразу воткнуть на место.

— Извините, товарищ майор, попутал! — трезвеет его взгляд.

— Извиняю. Свободен.

Сбегает к своим.

Возвращаюсь в купе.

— Спасибо, — сложив руки на груди, встречает недобрым взглядом меня Ольга. — Но я бы справилась сама.

— Это, я так понимаю, заявленная выше аллергия на спасательные действия?

— Вы тоже очень прозорливы.

— Это ничего… это лечится — вздыхаю я.

— Интересно, как…

— Гомеопатией, подозреваю. Подобное подобным. Спасёте сегодня для разнообразия меня, — смотрю в телефон. Моя доставка уже на месте.

— От чего же?

— От скуки, обжорства и похмелья! Я нашел Вам ваше сливовое вино и креветки…

— За знакомство, Ольга!

Мы чокаемся бокалами и оставляем их прижатыми, глядя друг другу в глаза.

Мне хочется с места в галоп. Чтобы на брудершафт… и потом не позволить разорвать поцелуй, смести всё с этого стола и… жадно, жёстко, борзо… ворваться и оторваться! И ей голову снести!!

— Сергей… Вы на мне платье подпалите, — делает глоток вина Ольга.

Опускаю вырвавшийся из-под контроля взгляд в стол. Делаю пару глотков сладкого вина.

— Куда едете, Ольга?

— Ну какой Вы… — закатывает глаза. — Дознаватель!

— Таинственности и так за глаза. Не будите во мне ищейку. Давайте просто пообщаемся. Это же невинный вопрос. Я просто хочу знать, уже начинать страдать или ещё подождать.

— Подождите ещё, — сдержанно улыбается. — Буду мешать Вам работать до самого конца пути.

— Владикавказ? В гости или домой?

— Сергей… — ведёт бровью.

— Окей… Давайте сделаем иначе. Просто расскажите мне что-нибудь на свой выбор.

— Рассказать? — её взгляд уплывает и расфокусируется.

— Весь во внимании.

— «Я вспомнила: мы тогда расходились,

Я — к поезду, а ты — обратно в метро.

И это было как ирис

прорастает сквозь легкие, раздирая нутро…»

— Вау. Это Ваше?

— Ну что Вы! Это Лемерт… Просто что-то навеяло это Ваше «страдать или подождать»… — перебирает в воздухе пальцами.

— Мне понравилось. Давайте ещё!

Подливаю ей вина.

— Достаточно стихов. Они не стреляют, куда положено. Я в них разочаровалась.

— А куда целились?

— Как все девочки, возомнившие себя талантами — в ГИТИС, не меньше! — смеётся, покрываясь румянцем.

— Не взяли? — поднимаю удивлённо брови.

— Ах, нет, конечно! — фыркает она и делает пару глотков вина.

— Идиоты. Я бы взял… И куда в итоге поступили?

— Вы опять? — обвиняюще прицеливается в меня бокалом, прищуривая глаза.

Улыбаясь доливаю вина. Внутри всё согревается от алкоголя.

— Мне просто интересно! Ну расскажите. У Вас очень красивый голос. Приятно слушать.

— Майор-пикапер… Какая редкая квалификация, — улыбается. — А ваши обычно не особо церемонятся. Чаще сразу в лоб, без всякого романтизма.

— Наши? — ревниво перевариваю я. Значит, барышня сама не «фейс», но бронировал ей СВ кто-то из наших. И должность у него приличная. Дочь, сестра, жена, любовница?..

«Спасали…» И как-то хреново спасли. Не дочь, нет. И не сестра. Они бы про «спасателей» с такими интонациями не говорили.

И обручалки нет. А ни один адекватный мужик такую жену без обручалки никуда не выпустит. Он ей кольцо на безымянный вкрутит и резьбу сорвёт. А на кольце ещё и гравировку захерачит — чья жена. Любовница, значит… Майор, подпол, полкан или генерал?.. Нет. Не генерал. Любовницы генералов даже в СВ не катаются с посторонними персонажами. Да и нет у неё во взгляде этой вседозволенности и барства, что у любовниц генералов через пару месяцев как хроническое заболевание появляются.

Ольга отводит глаза. Пауза затягивается, в моей голове ускоренно тусуются пазлы. И да… Мне хочется уколоть её побольнее! Потому что мне ревниво, жарко, болезненно. Но я не стану…