— Нерзок, не слушай её… не смотри ей в глаза… — Агрина пыталась достучаться до разума орка, но он её уже не слушал. Убрав голову девушки со своих коленей на песок, Нерзок развернулся к соблазнительному суккубу и впился взглядом к её миниатюрному топику, едва прикрывающему пышную грудь.

— Идём со мной… — искусительница поманила орка за собой и он, как мальчишка, покорно пошёл за ней. Улыбаясь, суккуб провела своим острым коготком по упругой коже мужчины, а затем обвила руками его толстую шею. — Ты весь горишь от желания… сейчас я утолю твою страсть, — томно произнесла девушка, даря орку свой страстный поцелуй смерти.

Чувствуя лёгкое головокружение, Нерзок совсем забыл о кровавой битве, о демонах, о погибших друзьях и Агрине, которая нуждалась в его помощи, Агрине, которую он любил. Сейчас для орка существовала только эта демонесса-искусительница. Ещё никогда он не чувствовал ничего подобного. Разум словно отключился и только дикий животный инстинкт похоти кружил ему голову. Почувствовав страстный поцелуй смерти, орк уже не смог сдерживаться. Обхватив суккуба, он крепко прижал её к себе, скользя руками по её округлым ягодицам и стройным ногам. Оторвавшись от страстных губ соблазнительницы, орк проделал дорожку губами по её вздымающейся груди, которая завораживала, сводила с ума, разжигала страсть. А затем в его руке оказалось что-то плотное и тяжёлое.

— Убей себя… — томно произнесла демонесса и тут же ловко выскользнула из крепких горячих объятий орка.

Взглянув на свою ладонь, в которой была зажата рукоять демонического меча, орк поднёс острый клинок к своей шее и быстрым движением руки перерезал себе горло.

— Нет, Нерзок! Остановись! — глядя на происходящее, прокричала Агрина, но уже было слишком поздно. Упав на горячий песок, орк безжизненным взглядом уставился на заходящее солнце пустыни, а из его горла струйкой бежала зелёная кровь…

2. Пески пустыни

2. Пески пустыни.

Очутившись в горячих объятиях песка, Ева обвела взглядом незнакомую местность. Бескрайнее море пустыни простиралось на тысячи километров и куда ни посмотри, всюду виднелись песчаные барханы без малейшего намёка на зелёный оазис. На голубом небе не было ни облачка, а знойный сухой ветер разносил песок и пыль, превращаясь в дьявола пустыни. Укутавшись в плащ Таурендила, чтобы хоть как-то защититься от песчаного вихря, девушка взглянула на лежащего рядом с ней бесчувственного единорога.

— О, нет, Ветерочек! Только не оставляй меня! — девушка присела возле друга и обхватила его морду ладонями. — Без тебя я не выживу в этом море пустыни, — струсив с единорога песок, Ева прижалась к его шее, готовая расплакаться в любую минуту.

— Так, давай только без этих телячьих нежностей! — приоткрыв один глаз, недовольно проворчал единорог.

— О, Ветер, ты жив?! — Ева погладила единорога по голове и отступила на шаг назад, позволяя ему встать на ноги.

— Лучше бы я помер, — жмурясь от вихря, произнёс единорог и поднялся с песка. — Я конечно всё понимаю: дружба, долг перед Ральфом, но вот в пустыню меня запихивать я согласия не давал. И вот как нам теперь отсюда выбираться? Знаешь, я как-то не горю желанием кормить здешних песчаных червей.

— Ветерочек, ну прости. У меня просто не было другого выбора. И к тому же ты сам сказал, что готов пойти за мной, хоть на край света и быть рядом ещё пару тройку лет.

— Ага, сказал…, и кто меня за язык тянул в ту минуту? — единорог хмуро взглянул на девушку и, видя её расстроенное лицо, тут же поспешил сгладить острые углы: — И вообще, что-то проголодался я. Ты случайно не брала что-то пожевать с собой? — просунув морду вперёд, единорог стал обнюхивать котомку, висевшую на поясе у девушки.

— Тебе бы только желудок набить! — позади Ветра раздался знакомый мужской голос.

Оглянувшись назад, Ева и единорог тут же встретились глазами с Таурохтаром и Кингаром. Укрывая лица от песчаного ветра, эльфы стояли всего в метре от юной принцессы Силандии и её прожорливого скакуна.

— Кингар?! Таурохтар?! Как вы здесь оказались? — Ева с удивлением уставилась на мужчин.

— Мы не могли оставить тебя с этим… — Таурохтар замолчал, подбирая слова, — троглодитом. Помощи с него, как с козла молока, а воняет хуже скунса…

— Но-но… — казалось, из ноздрей единорога даже пар пошёл от возмущения, и девушка едва могла его сдержать, не подпуская к мечнику, — ты за словами-то следи, герой-любовник! Думаешь, не знаю, зачем ты за нами попёрся? Видел я, как ты Еву глазами пожираешь.

— Что ты сказал?! — на этот раз пришла очередь возмущаться Таурохтару. Играя желваками, он просто сверлил глазами единорога. — А ну, повтори, парнокопытное! — пытаясь вырваться из рук Кингара, прогремел мужчина.

— Я вот за парнокопытное сейчас огрею кое-кого, и кто-то не досчитается зубов.