— Да, мэм.

— Телесного Патронуса?

— Да.

— Как выглядит ваш патронус в ясном, оформленном виде?

— Это беркут, мэм, из чистейшего серебристого света. Классический вариант телесного патронуса, основанный на светлых эмоциях и воспоминаниях.

— Классический вариант? — Решила уточнить Боунс, не совсем понимая, что Поттер подразумевает под этим словосочетанием.

— Да, стандартное оформление патронуса, которому учат в Хогвартсе, однако я понимаю причину вашего удивления. Я обнаружил возможность создать патронуса, основанного на других эмоциях… Не столь благородных, вроде страха или гнева. В зависимости от эмоции ядра, меняется получаемый результат, ну ещё присутствует чисто косметический эффект. Телесный патронус основанный на гневе, отличается от классического варианта багровым воплощением и эффектом повальной истерии, схожей с яростью берсеркера. Поспешу добавить, все эксперименты проводились на животных в запретном лесу, никто не пострадал.

— Вам точно пятнадцать лет?

— Насколько мне известно, я родился 31 июля 1980 года. Простая математика подсказывает, что мне действительно исполнилось пятнадцать лет двенадцать дней назад.

— Вы научились этому в школе?

— Классическому варианту меня обучил на третьем курсе профессор Люпин, до остальных вариаций я дошел сам. Это просто, на самом то деле.

— Впечатляюще, — сказала, глядя на ученика Хогвартса, Амелия Боунс. — Настоящий Патронус в его возрасте… Чрезвычайно впечатляюще.

Средь волшебников послышались одобрительные высказывания. Кто-то кивал, признавая успехи юного чародея, другие отрицали его достижения, считая Поттера лгуном. Среди последних был Фадж. Ну да, глупо было думать что он сразу возьмет и свернёт дело, впечатлившись рассказом.

— Неважно, насколько волшебство Гарри Поттера впечатляюще, — Фадж вклинился в разговор, пытаясь переключить внимание на «актуальную» проблему, — более того, это как раз нам не на руку, ведь школьник сделал это на глазах у маглов! А ваши заявления, мистер Поттер, больше похожи на чепуху и ложь, хотя даже будь они правдивы, вы все равно нарушили школьный устав, колдуя вне классных занятий.

— Мои школьные занятия к делу не относятся, господин министр.

— С какой целью вы применили патронус в присутствие маглов, мистер Поттер? — Амелия снова подала руку помощи юноше, гася конфликт с Фаджем в зародыше. Отходить от судейских норм сейчас — верное поражение для парня.

— В целях самозащиты.

— Можете дать более развернутый ответ, мы никуда не спешим.

— Второго августа я решил навестить родственников, семью маглов, у которых я прожил тринадцать лет после убийства Волан-де-Мортом моих родителей, — услышав имя темного лорда, каждый в зале внутренне содрогнулся, а Фадж нахмурил брови. — Как я уже упоминал ранее, в настоящий момент я проживаю в другом месте, но время от времени я наведываюсь к Дурслям, приглядываю, все ли у них хорошо. Так как я соблюдаю законы магической Британии, такие визиты происходят инкогнито, под мантией невидимкой. Мне достаточно знать, что с ними всё хорошо. В тот день я застал в доме дяди и тёти двух дементоров, высасывающих души из моих родственников. Кузен Дадли сидел под столом, дрожа от страха. Он единственный ребенок в семье, поэтому дядя с тётей разбаловали его. Дадли часто орёт, привлекая внимание окружающих, но тогда он не издавал ни звука. Я даже подумал, что опоздал и нежить успела убить его, а теперь он бился в предсмертных конвульсиях. К счастью, он не умер, кузен просто одеревенел от страха, старался лишний раз не рыпаться. Удивительно, насколько обычные люди беспомощны перед магией…

В зале номер десять стояла гробовая тишина. Большинство судей пришли на это заседание без особого желания, прекрасно понимая, куда все катится. После слов Поттера они ещё больше осознали градус абсурда. Если до этого все можно было притянуть за те же рамки закона, то теперь уже нет. Ситуация выглядела однозначно — Фадж пытается свести счеты с национальным героем.

— Нежить, увидев меня, потеряла интерес к родственникам, — продолжил Гарри Поттер после небольшой паузы. — Я не стал ждать нападения, решил действовать превентивно и вдарил со всей силы телесным патронусом по дементорам, прижав их к полу. Я уважаю закон, в том числе тот параграф, где говорится о праве на самозащиту. Мадам Боунс, вы знаете, сколько времени понадобится магу, чтобы аннигилировать угрозу в лице дементора?

— Нет.

— Три минуты постоянной поддержки телесной формы патронуса и от нежити осталось одно лишь упоминание на этом суде. Плюс, ещё кучка золы на полу кухни.

— Вздор! Вы нагло врёте, мистер Поттер. Все знают: дементоров нельзя убить!

— Могу доказать, господин министр. Приведите дементора или смеркута сюда, и я продемонстрирую, как правильно нужно разбираться с тёмными тварями. Даже трех минут не придется подождать, с одиночной целью справлюсь быстрее — все-таки в прошлый раз тварей было две. Совокупное сопротивление двух дементоров должно быть выше раза в три чем у одиночки.

— Дементоры — отлично придумано, юноша. Хороший ход, сразу видно, вы продумывали линию защиты. Как жаль, что маглы не видят дементоров, иначе мы бы обязательно изъяли воспоминания у ваших родственников для подтверждения. Жаль у вас нет других свидетелей, только ваши слова…

— Не только, есть ещё мистер Ортон — мракоборец, прибывший лично сообщать мне о судебном разбирательстве. Он видел место преступления, может подтвердить мои слова.

— У нас нет времени, да и возможности отрывать от дел занятого мага. Сотрудники аврората и так работают не покладая рук.

— С чего бы это? — Тихо, но так, чтобы каждый услышал, сказал юноша. — Но вы правы, в прошлый раз он действительно добирался целых сорок минут, хотя в позапрошлый, когда на той же улице пожиратели смерти совершили нападение на меня, он явился сразу, как только рухнул антиаппарационый барьер. В этот раз барьеров не было. Думаю, если такой уважаемый человек как вы, господин министр, отзеркалит ему…

— Как я уже сказал, времени в обрез…

— Дайте ему шанс, министр Фадж, — Амелия снова встала на сторону мальчишки. Какое-то время она играла в гляделки с Корнелиусом, и тот вынужден был отступить. Он достал дальнозеркало из складок мантии, быстро переговорил с Руфусом Скримджером, потребовав у того прислать подчиненного в зал номер десять.