– Господин, господин! – послышался крик.

Из толпы вырвался мастер со стройки. Риджано тоскливо поморщился, уже предчувствуя плохие новости. Остановившись перед зодчим, мастер одышливо выдохнул:

– Рабы бунтуют. Громят павильон Огня.

Риджано застонал. Зубы заныли от боли, словно он хватанул сорбета сразу после горячей пищи. Только этого не хватало!

«Голову сниму», – послышалось рядом.

Зодчий в страхе обернулся. Перед ним стоял принц, зло ухмыляясь. Морок развеялся, стоило Риджано протереть горящие глаза.

– Господин? – испуганно позвал мастер.

Зодчий стремительно обернулся.

– Зови стражу, – приказал он. – Пусть убивают всех, кто восстаёт.

И, не говоря больше ничего, Риджано заскочил в повозку.

***

– Дворец четырёх стихий был построен в пятом веке до нашей эры и по праву считался величайшим произведением эпохи. До сих пор никому не удалось превзойти это чудо света по красоте и гармонии. Дворец состоит из четырёх павильонов, символизирующих силы природы. Примечательно то, что здание ни разу не реставрировалось – оно прошло сквозь века нетронутым, не пострадав ни от войн, ни от времени.

Люба восхищённо огляделась. Не зря она записалась на эту экскурсию – дворец и правда был прекрасен. Девушка обернулась в центр зала, туда, где, поднимаясь с пола, текла вверх закованная в стеклянную стену вода. Старинное, подкрашенное примесями в голубоватый цвет стекло придавало потоку ещё более волшебный вид.

Экскурсовод поправила очки, проверила, не отстал ли кто из группы. Продолжила с заученным до слова энтузиазмом.

– Архитектор этого произведения искусства, Риджано Ботче, умер через год после окончания строительства. Страна подверглась нападению варварской армии. Когда враг уже прорвался в столицу, последним, что защищали, был дворец. Его ступени залили кровью людей, не желавших отдавать свою святыню на милость врагу. Говорят, в знак уважения такой самоотверженности дворец и оставили нетронутым.

Люба присмотрелась к стенам. На одной из них красовалась сцена купания озёрных нимф. Девушки плескались в воде, мимолётные и одновременно вечные. Люба вдруг подумала, что когда воины древности умирали за них, нимфы так же весело хохотали со стен дворца. Помотав головой, она снова прислушалась к словам экскурсовода…

***

Вокруг не осталось никого – лишь трупы. Воины лежали на земле, ступенях, у самых ворот дворца. Их руки скрючила судорога, лица исказила боль. Риджано смотрел на них со слезами на глазах. Ненавистный ему самому дворец снова убивал. Не будь его, стали бы они проливать кровь, уже проиграв?..

Зодчий отвёл взгляд от закованного в непривычно простые доспехи воина. На глаза попался мальчишка. Совсем ещё юнец, только начавший службу. Риджано вспомнил, как тот, поскуливая от страха, бросился наперерез чужаку, подобравшемуся к дворцу. Исполнял приказ принца – защищать дворец любой ценой.

– Отойди, – процедил полководец с усмешкой.

Риджано обернулся. Принц, стоящий за ним с обнажённой саблей, покачал головой. На бледном лице проступил пот; тонкие ладони сжались в кулаки. Аркан Третий, гроза своих подданных, медленно согнул колени – одно, затем второе.

– Убейте меня, – прошептал принц, и Риджано передёрнуло от жалобного тона, – но прошу, не трогайте дворец.

Глаза у принца лихорадочно блестели, как у одержимого. Даже на пороге смерти он ставил своё чудо света выше человеческой жизни. Риджано задрожал от ярости.

Полководец пожал плечами.

– Хорошо.

Сверкнул меч… Риджано прикрыл глаза, чтобы не смотреть на эту унизительную смерть.

– Теперь создатель, – хмыкнул враг.

Один варвар шагнул вперёд, поднимая голову зодчего за волосы. Понимая, что всё кончено, Риджано сплюнул тому под ноги. Его трясло. За его спиной возвышался дворец, и зодчий ненавидел его больше, чем захватчиков.

– Да, я создатель, и я проклинаю своё творение, – прошипел зодчий. – Проклинаю! Пусть оно переживёт всех. Пусть падёт и эта страна, и ваша империя, и будущие, а оно будет стоять, насмехаясь над вами. Искусство вечно, – процедил зодчий с издёвкой, – а искусство, возведённое на костях, тем паче!

Полководец нахмурился, недовольный услышанным.

– Убить, – бросил он.

Росчерк меча, и голова зодчего покатилась по ступеням его создания.

Варвар убрал меч в ножны. Полководец одобрительно кивнул ему, азартно улыбнулся. Оглядел своих воинов, послушных и верных, как свора псов.

– Что ж, – протянул он с улыбкой, – разрушим-ка эту святыню?

И армия вторглась внутрь помпезного здания.

…Полыхал огонь, звучали сталь, крики. Привыкшие разрушать, воины нападали на строение, как на заклятого врага. Но, как они ни бились, на до странности прочном камне не осталось ни одной зарубки.

***

– Молодой человек, здесь запрещено курить! – строго одёрнула экскурсовод.

Буркнув что-то неясное, парень убрал сигарету. С тоской оглядел павильон Земли, увернулся от тычка своей жены. Люба поморщилась – зачем приходить на экскурсию, если не хочешь?