Шрифт:
Я хлопала ресницами, слушая голос мужчины — уверенный, полный силы, с приятной, царапающей слух хрипотцой.
— Ремонт? Но зачем? — удивилась я.
— Пусть это будет небольшим бонусом к тому, что ты получишь после исполнения договора. В таких условиях, что есть сейчас в квартире, жить нереально.
— Вы действительно позволите мне забрать то, что я захочу?
— При условии, что твоё барахло не захламит мой дом.
Я едва не съязвила в ответ, что площадь моей квартиры наверняка не больше, чем площадь чулана под лестницей в доме Сурового.
Но вовремя успела перехватить мысли и не стала говорить вслух колкости. Это могло не очень хорошо кончиться для меня. Так зачем же провоцировать мужчину на крайние меры?
— Спасибо, — от всего сердца поблагодарила я.
— Ты ещё не завтракала?
На заднем фоне раздался лёгкий стук клавиш.
— Ещё не успела. Только встала, немного прибрала и сделала зарядку.
— Не понял. Ты упахивалась по хате, не позавтракав?
Тон голоса Сурового значительно заледенел и даже на большом расстоянии вызвал у меня табун предательских мурашек.
— Ты беременна. Ты обязана нормально питаться. Не морить себя голодом.
— Я не голодаю. Просто я привыкла так.
— Как так?
Суровый едва не рычал. Он сильно разозлился по неизвестной мне причине.
— Я всегда сначала делаю что-то. Потом завтракаю. Если успею перед работой. Иногда перехватывала завтрак уже на месте…
— Значит так, девочка. С этого дня у тебя появляются новые. Полезные привычки. Всё понятно?
— Я не падаю в обморок от голода, Суровый.
— И не упадёшь. Я заказал тебе завтрак. Кажется, тебе понравился итальянский.
— О… Но я ещё вчерашнюю еду не успела съесть. Зачем сорить деньгами?
— Вчерашнюю?! Но она уже не свежая. Еды в холодильнике уже нет.
— Куда же она подевалалсь? — удивилась я, хорошо помня, как сама заставляла полки холодильника контейнерами с едой.
— Выбросил.
После слов Сурового о том, что он выбросил гору хорошей еды, мне стало по-настоящему дурно.
— Выбросили? Вы выбросили еду, когда в нашем мире каждый день дети умирают от голода?!
— Слышь, святоша. Я тебе не посол доброй воли от ООН.
— Я отказываюсь есть еду, когда вы выбрасываете деньги на ветер! — внезапно заупрямилась я.
— Дура! — шикнул на меня Суровый.
— Вы, наверное, и не знаете, что такое голод! — продолжала я возмущённым тоном. — Не все родились с золотой ложкой во рту! Вы же могли…
— Уймись, — произнёс ледяным тоном Суровый. — У меня есть куда сбывать еду, кроме помойки.
— Точно?
— Точнее не бывает. Или хочешь проконтролировать процесс? — насмешливо поинтересовался мужчина.
— Вы наверняка ловко умеет обманывать людей.
— Ты отнимаешь у меня время пустой болтовнёй! — внезапно заявил Суровый.
Я ахнула от возмущения. Ведь именно Он мне позвонил первым. Я не горела желанием общаться с ним ранним утром. Однако теперь Суровый обвинил меня, что я ему мешаю.
Я глубоко и часто дышала, он, кажется, тоже. Я слышала шум его дыхания, и оно словно опаляло моё лицо.
Повисла неловкая тишина, и я не знала, куда девать себя, нервничая.
Этот мужчина умел производить впечатление, даже когда его не было рядом.
=33=
Спустя длительный промежуток времени Суровый спросил насмешливо:
— Ты живая там, Настя?
— Очень.
— Жди курьера. Позавтракай хорошо. К двенадцати за тобой заедет Заур. Всё поняла?
— Заур, — повторила я.
— Да. Именно он. Если что-то понадобится или покажется, что чего-то не хватает, смело говори ему. Он должен будет найти всё необходимое.
— Он ваш помощник?
— Да. Но сегодня он будет заниматься тобой.
Хорошо, мысленно сказала я. Всего лишь мысленно, потому что тело охватил внезапный трепет и дрожь проникла в каждую клеточку.
— Хорошего дня, Настя.
— И вам. Удачного. Хорошего, — запиналась, как дурочка. Внезапно добавила. — Берегите себя.
— Что? — удивление в голосе Сурового было неподдельным.
— Мама мне всегда так говорила: «Береги себя…»
В этот момент я почувствовала себя ещё глупее. Хотя, казалось, глупее уже быть не может.
Зачем я вообще напутствовала Сурового этими словами? Смутившись окончательно, я поспешно буркнула: «До свидания…» и сбросила вызов.