— А что такого?! — изумилась сестра. — Я ничего плохого не сказала, лишь предложила познакомиться. Ты видела, как он на меня смотрел? Как будто захотел съесть!

Да, к сожалению, она была права. Суровый бросил на Дарью один такой взгляд. Но не думаю, что он хотел съесть Дашу в том смысле, который она предполагала. Почему мне вообще неприятно думать, что Суровый может захотеть Дашу, как женщину?! Даже подумать об этом как-то противно!

— Даша, ты его плохо знаешь. Это очень серьёзный и опасный человек. Даже я его не зову по имени…

Собственно говоря, я так и не знаю его настоящего имени.

— Ну и что? — не унималась сестра. — Ты сама сказала, что у вас нет отношений, как у мужчины с женщиной. У вас договор на материнство. Со своими работниками я бы тоже так общалась и не позволяла им звать меня по имени. Но я же веду беседу на другом уровне. На личном, понимаешь?

Я ничего не понимала. Кроме того, что Дарья серьёзно захотела обратить на себя внимание Сурового.

Поэтому сестра отвернулась от меня и с обворожительной улыбкой на лице дотронулась до Сурового:

— Не закажете мне выпить?

Боже, мне стало так стыдно за неё, что я едва не провалилась сквозь землю. Суровый же, не прерывая разговора, подал знак официанту. Тот мгновенно подошёл к столику, учтиво поинтересовавшись, что будет пить Дарья.

— То же самое, что у мужчины, — выдохнула сестра и продолжила поедать Сурового взглядом.

Я внезапно испытала прилив сильного раздражения и усталости.

Я так радовалась роскошному платью, в котором выглядела словно принцесса из сказки, и была удивлена приглашением Сурового отужинать вместе.

Но потом всё сникло: и настроение, и планы…

Сначала меня вымотало долгое ожидание, сейчас двоюродная сестра мастерски играла на моих нервах.

Почему я так резко отреагировала на её слова о Суровом?

Я же знала её! Знала, как она ведёт себя в компании мужчин, знала о её раскованности.

С чего вдруг Даше меняться и казаться скромнее, чем она есть на самом деле?

К тому же она на целых семь лет меня старше, опытнее и развязнее. Может быть, в её возрасте полагается цепляться за каждого видного мужчину, чтобы успеть устроить свою жизнь до заветных тридцати лет?

— Устала?

Я вздрогнула от неожиданности, услышав низкий, бархатный голос Сурового. Совсем задумалась, пропала в собственных невесёлых мыслях и перестала воспринимать реальность.

— Нет, просто задумалась. Всё в порядке.

— Уверена?

Тёмный взгляд Сурового пристально прошёлся по моему лицу, не пропуская ни единой эмоции. Он словно пытался понять, вру я или нет.

— Всё в порядке. К тому же вы ещё не отужинали, а я и так два дня никуда не выезжала. Хотя привыкла ездить в университет и на работу тоже…

— Скучаешь дома? Чем бы хотела заняться?

Он правда интересовался моими увлечениями или просто устал находиться под прицельным вниманием Дарьи?

— Хобби — это очень важно. Я, к примеру, увлекаюсь танцами, — влезла в разговор Дарья, отпивая крепкое спиртное. — Танцы расслабляют и раскрепощают.

— Вот как? И чем же ещё вы увлекаетесь?

В голосе Сурового чувствовалась ирония. Или только мне так показалось?

Мужчина переключился на разговор с Дарьей, а я принялась за десерт, растягивая удовольствие.

Дарья не теряла времени зря. Она о чем-то оживленно болтала и пыталась увлечь беседой Сурового. Сестра принимала выгодную позу и за всё то время, что сидела за нашим столиком, ни разу не расслабила мышцы живота, стараясь казаться стройнее. Хотя, зачем ей было держаться так натянуто и неестественно?

Неужели она пыталась переключить внимание мужчины на себя?

Я пыталась принять участие в их беседе, но безнадёжно отставала и мало о что могла добавить в рассказ Дарьи об отдыхе на Бали и местных отелях. Суровый отвечал односложно, но всё же не отшивал Дарью, а отвечал ей.

Однако при этом Суровый едва ли замечал Дарью и её попытки понравиться. Он смотрел на меня.

Не сводил с меня взгляда.

Я попыталась сохранять спокойствие и не обращать внимания на тепло, что медленно разливалось в груди от взгляда Сурового, но чувствовала, что я проигрываю.

От сильного напряжения и постоянного, пристального внимания я словно горела. Мне казалось, огнём объяты не только уши и щёки, но и всё тело.

Я попыталась изменить положение и принять такую позу, чтобы как-то отвлечься и заставить Сурового перестать пялиться так открыто. Но ничего не помогло. Я даже боковым зрением замечала, что он не не отрывает от меня глаз.