Шрифт:
— А бегать-то зачем?
— Ах да, ты же не знаешь, что там теперь вояки какие-то обосновались, в камуфляжной форме. Всех из зоны гонят. Я у некоторых ружья и карабины видел.
Встречаться с ними нежелательно, если нас заметят придётся давать дёру.
— А что, попробовать можно! — охотно согласился Влад. — Может что-то и получится.
— Попробовать?! А если из карабина бабахнут. Места у нас глухие, сам знаешь…
Я не боюсь, мне раньше частенько доводилось под пулями лазить, в Афгане. Тебя жалко.
Да и дело можем завалить.
— Я тоже не из пугливых и гораздо шустрее вас.
— Рискованное мы с тобой мероприятие затеваем, — помрачнел Петрович. — Если поймают они нас, да ещё с пирамидкой…
— Она ж только меня слушается. Сказано же было, что только я могу её включить, а про остальное мы им ничего не скажем.
— Если им очень будет надо, то узнают. Лекарство такое есть, стоит дать его человеку и тот утаить что-либо не сможет. Помимо своей воли всё расскажет.
— А мы осторожненько, дядь Вань.
— Идея конечно неплохая, — доктор почесал затылок. — Да и немного их. Я видел семерых.
Бывает, под вечер к ним из города фургон приезжает… Это ещё человек пять-шесть.
Привозят они что-то тяжёлое, в ящиках.
Но мы ведь, не будем вечера дожидаться. Быстренько соберёмся и в путь.
Засветло должны обернуться.
Я им тогда по дури попался, не знал ещё что они такие «сердитые».
Теперь в обход хожу, через болото. Туда никто из них не суётся — топи остерегаются.
— Есть правда ещё одно предложение, — замялся Петрович, продолжая почёсывать затылок, задумчиво глядя куда-то вверх. — Съездить завтра в город. Посоветоваться.
Там живёт мой давнишний приятель — Макар Александрович. Мы с ним в Афганистане познакомились.
Он майором в батальоне специального назначения служил. Хороший человек!
— А ему можно доверять?
— Саныч мне жизнью обязан. Он поступил к нам в медсанчасть с осколочным ранением в грудь.
Коллеги-врачи посчитали, что хирургическое вмешательство бесполезно — дескать, не жилец.
Всё же я не отступился и успешно провёл операцию.
— Поеду пораньше, чтобы к вечеру вернуться.
— Может и меня с собой возьмёте? УАЗик-то у вас старый, вдруг в дороге чего сломается, а я помогу. Я умею!
— А с мамкой кто останется? Ну как Жорка с дружками заявится, что тогда?
— Не заявится, вон они как ломанулись, когда поняли, что тюрьмой запахло. Только забор трещал. Мама то совсем плохая была.
— Это верно.
Доктор с озорной искоркой в глазах уставился на Влада:
— В таком случае давай выбирать, как мы с тобой поступим — в город поедем или пойдём на «гряду».
— 12 -
Путь к «Каменной» не доставил особых сложностей. Они успешно миновали болото и обойдя стороной палаточный лагерь камуфляжников, добрались до грота.
Завидев впереди зияющий тёмный проём в скальном основании, Иван Петрович остановил Владислава:
— Побудь здесь. Укройся пока за выступом, а я схожу выясню обстановку.
Вскоре запыхавшийся Петрович, трясясь от возбуждения, рассказывал Владу:
— Там у стены, возле входа в тоннель, глыба лежит, большая и плоская. Да знаешь ты, рядом с ней, то ли столбики каменные, то ли идолы какие-то стоят.
— Конечно знаю. И, что с той плитой-то?
— Ну так вот, я мусор с неё смахнул, — Петрович растопырив пальцы продемонстрировал испачканные глиной ладони, — расчистить хотел местечко, чтобы пирамидку поставить…
— Не томи, дядь Вань, выкладывай дальше.
— Посветил фонариком, а на ней знак как на медальоне. Вот, значит, где я его видел, да подзабыл. На идолах такие же символы есть, только поменьше.
— Ничего себе совпаденьице!
— Не верю я в такие случайные совпадения, — неуверенно пробубнил Петрович и торопливо вытер руки о штаны. — Чего ждёшь? Вынимай снаряжение.
— Стоило его таскать, — пробухтел Влад, скидывая рюкзак. — Он же почти пустой. Всё его содержимое можно было по карманам рассовать.
— Не скажи! Рюкзак, в любом походе незаменимая вещь. Ну что ты копаешься? Давай поживее.