Шрифт:
Когда он чудом выбрался из тоннеля и еле живой добрался до села, то прямиком направился к дому Влада. Он наконец-то твёрдо решил признаться Лене в своих чувствах. Ведь его сердце давно и бесповоротно принадлежало только ей.
«Не время сейчас распинаться о любви, не до того, — удручённо думал он, отворяя калитку, — но, если бы не она… Не её образ, столь милый моему сердцу, не жить бы мне на белом свете.
При первой же возможности откроюсь ей, а там будь как будет.
Надо бы Ленусе помягче всё выложить про сына, ведь толком ничего ещё не известно. Зачем зря тревожить».
Лена с дочкой была дома.
Рассказав ей о приключившемся, Петрович подробно описал сложившуюся ситуацию и продемонстрировав запись с видеокамеры, сразу засобирался ехать в город, к своему другу.
— Тебе отлежаться надо, Иван, хоть денёк, — тихо произнесла Лена, то и дело смахивая неудержимо накатывающиеся слезы. — Ты же на ногах еле держишься. Ещё в аварию попадёшь, куда ты такой хворобый поедешь. Случившегося не воротишь.
— Не убивайся ты понапрасну, Леночка, не терзай свою душу, — как мог, пытался успокоить её Петрович. — Отыщется Владька. А вот папка его…
— Да я всё поняла, Ваня, из просмотренного видео. Эдвард там как живой.
— 15 -
— Только этого не хватало, — недовольно проворчал Иван Петрович, глядя в окно на хмурое небо. — Не отменять же поездку в город. Нет, больше тянуть нельзя, и так времени много упущено.
«Ничего, потихоньку доеду, — успокоил он себя, и снова посмотрев на непрекращающийся ливень прикинул. — УАЗик — хорошая машина, как раз для такого случая».
При подъезде к городу небо прояснилось и щётки лениво смахивали редкие дождевые капли с ветрового стекла автомобиля.
— Слава Богу закончилась эта срань, — отметил Петрович, наблюдая за удаляющимися тёмными тучами, которые ветер гнал прочь из города.
Доктор, достал мобильный телефон и решив разыграть однополчанина, набрал нужный номер.
Дождавшись ответа, стараясь изменить голос, Петрович начал разговор густым басом:
— Макар Александрович? Добрый день. Это вас из скорой помощи беспокоят.
— Куда пойти?
— Зачем идти, я на машине!
— А-а-а, узнал старый хрыч!
— Мой номер определился? Понятно.
— Откуда звоню? Из города. Я к твоему дому подъезжаю.
— Где встретишь? На улицу выйдешь? Договорились.
— С кем я? Один.
Петрович порадовался за хорошую и устойчивую мобильную связь — в их районе сигнал был слабый, а порой и просто отсутствовал.
«Может надо было заранее предупредить? — подумалось ему, но он решительно отогнал эту мысль. — Так надёжнее».
Через пару минут к его машине шёл высокий плотный мужчина, в щеголеватом дорогом костюме, без галстука и пиджаком нараспашку.
«А ведь ему уже под шестьдесят — старик, но как здорово выглядит. Видать, старается поддерживать физическую форму и не сдавать позиций Костлявой», — решил Иван Петрович и отворив дверцу автомобиля поспешил навстречу.
Они обменялись рукопожатием, затем обнялись и застыли в этой позиции, изредка похлопывая друг друга по плечам.
— Что ж мы на улице-то стоим? — спохватился Саныч. — Пойдём я тебя чаем поить буду, там и расскажешь, что у тебя случилось.
— А почему ты думаешь, что у меня что-то случилось?
— Да тебя в хорошую-то погоду в гости не дозовёшься, а тут как снег на голову.
— Ты как всегда прав. Один дома?
— Экий ты осторожный стал, Ваня.
— Да дело уж очень серьёзное. Слишком много я за последние дни приобрёл, а ещё больше потерял.
— Мудрёно говоришь. Пошли, ты же знаешь, что я один живу.
— 16 -
Макар Александрович и Петрович расположились на кухне. Перед ними, на столе стоял электрический самовар, вазочка с печеньем и две чашки с чаем, наполненные до краёв.
Было видно, что к чаю так никто и не притронулся.
Когда Петрович после предварительных объяснений, изложил суть своего неожиданного визита, лицо Макара Александровича приняло выражение глубочайшего изумления:
— Не думал, что меня на старости лет что-то может так удивить!
— Саныч, не переигрывай. Допустим, что у нас в стране это единичный случай, а кто сказал, что таких как Эдвард нет в Америке или где-то в другой части света?
— При таком раскладе это ещё сильнее накаляет ситуацию, — посмурнел Макар Александрович и аккуратно придвинул к себе чашку с остывшим чаем.