– Ваше величество, капитан второго гвардейского отряда прибыл по приказу канцлера для защиты вашей жизни и ареста мятежника!

– Мятежника?
– папин голос слабеет, напряжение далось ему тяжело.

А я вместо того, чтобы защитить его сам нуждаюсь в защите.

– Ваше величество, свидетели покушения на вас единогласно показывают на наследного принца. Сожалею. Докладываю, в кратчайшие сроки было проведено расследование, и на суде, возглавленным канцлером лично, его высочество был признан виновным и приговорён.

– К обезглавливанию?
– усмехаюсь я.

– Так точно, ва...

Капитан запинается и растерянно замолкает.

А канцлер неприятно удивляет. Осудить меня заочно он мог только с единогласной поддержкой Совета. Это не значит, что всю верхушку следует записать в предатели, отнюдь. Достаточно погнать из из Совета за скудоумие. После разбирательства, разумеется. Пусть объясняют, к чему такая спешка. Если бы я и вправду поднял мятеж, ареста было бы достаточно.

– Ваше высочество!
– новый голос более звонче, моложе, - Прошу сдаться и проследовать за нами.

Умник. Заместитель капитана, полагаю?

– Боюсь, солдат, вы не в праве просить меня сдаться.

– До моего выздоровления его высочество назначается регентом. По подозрению в покушении приказываю арестовать канцлера.

Капитан молчит, зато звонкий открывает рот не по статусу:

– Ваше величество, но все видели.

– Все?
– перебивает отец с нескрываемой насмешкой.

– Ваше величество, вы были серьёзно ранены. Более того, против вас была применена ментальная магия. Вполне очевидно, что воспоминания о минутах, предшествующих покушению, могут быть путаными, недостоверными. Поверить в предательство близких всегда трудно, но доказательства вины его высочества неопровержимы.

Вот и ещё один кандидат на обезглавливание. Должно быть, я сейчас очень неприятно улыбаюсь:

– С каких пор солдатам позволено совмещать службу с судейской должностью?

– Ваше величество, - заговорил капитан, - с вашего позволения, приказываю арестовать своего заместителя. До выяснения обстоятельств.

– Действуйте.

Я слышу, как отец тяжело вздыхает.

Спасибо, папа, ты мне помог.

Проблема в том, что я не уверен, можно ли доверять капитану. Арест отчаянного заместителя-дурака ничего не значит.

Внезапно скипетр из тёплого становится горячим, а с следующий миг белую пелену будто разрывает. Я снова вижу.

В себя меня приводит крайне неприятное ощущение - кто-то с энтузиазмом слюнявит мне лицо. Открыв глаза, я обнаруживаю перед собой поросячий пятак, чёрные глазки-бусинки и длинный лоскут мокрого языка.

– У-у-у, - чёртик радостно подпрыгивает у меня на груди и снова тянется лобзаться.

Брр, если честно.

Но не расстраивать же ребёнка.

В теле слабость, но сил, чтобы почесать чертёнка за ухом хватает:

– Что произошло?

– Ум.

Нашла, кого спрашивать, хах. Но раз чёрт спокоен, значить, бояться нечего. Приподнявшись на локте, я осматриваюсь. Падала я у стены, а сейчас с удобством лежу на диване, под головой подушка, а на ногах небрежно наброшено декоративное покрывало.

Я в гостиной.

От призывательницы не осталось и клочка, круг не просто повреждён, а наполовину уничтожен, чтобы им точно нельзя было воспользоваться снова.

Спустив ноги, я аккуратно сажусь, пережидаю короткое головокружение.

Где Керт?!

Вероятно, на диван меня устроил либо он сам, либо по его приказу.

– Леди, моя почтение.

Я поворачиваю голову. В дверном проёме, ведущем в королевскую спальню стоит носатый мужчина в жемчужно-серой мантии, наброшенной поверх модного костюма-тройки.

– Здравствуйте, лорд.

– Леди, позвольте представиться. Я придворный целитель Теренс Ланс. Как вы себя чувствуете, леди? Я бы рекомендовал вам прилечь, не стоит торопиться вставать. По-хорошему, я бы прописал вам постельный режим на пару дней, а затем отправил на целебные источники высыпаться, хорошо питаться и много гулять на природе.

Ложиться я, естественно, не спешу, пересаживаю чертёнка на плечо, встаю.

В этот раз от резкой смены положения голова не кружится, и я принимаю это за добрый знак.

– А по-плохому?
– спрашиваю я целителя.

– Мне приказано о вас позаботиться, леди. Признаться, я в затруднительном положении. Приказ его высочества и мой долг лекаря противоречат долгу верноподданного.

Намёк понятен.

– Лорд Ланс, вы не подскажете, где я могу найти его высочество?

– Полагаю, в тюрьме?